– О! Призвали-таки знахарей на мою голову, – сердито приветствовал он развеселую толпу, – а чаго вы сделаити мне? Чаго пригнали-то сюды, я вас спрашиваю? Мне почитай уже седьмая сотня лет пошла, имею право не скакать козлищем. Я, сталбыть, мужичина уже солидный.

Левантевски со вздохом облегчения выпрямился – потолок здесь был выше, чем в коридоре, куполом выгибаясь вверх. Лиза подошла к старому гному, который так энергично качался, словно пытался ускакать отсюда верхом на кресле.

– Здравствуйте, – вежливо начала она, – ну вот, мы приехали. Родственники ваши нас вызвали. Рассказывайте, что у вас случилось.

Дед вдруг надулся, побагровел и торжественным тоном заговорил:

– Когда я еще был молодым и мог слышать как мышка писает за три холма от меня…

– Дедулечка! – Громко и очень внятно сказала Лиза прямо в его мохнатое ухо. – Жалуетесь на что? Где болит?

– О-ох, ох! Да вот туташки болит! – И ветхий гном прижал сморщенную ладонь к груди. – Сярдешко, понимаш, болит и душу тревожно щемит когда я гляжу на енту молодёшш бестолковую! – И он грозно взмахнул кривой клюкой, едва не прибив фельдшера.

– Он нам весь вечер толкует как у няго в грудях-то болит, – скромно сообщил юный гном из дальнего угла, куда он скрылся, явно опасаясь клюки своего деда, – трогает там и все толкует «душша, мол, болит, какие вы все бестолочи».

– А то и правда так! – Внезапно завопил дед и приподнялся, вертя своей клюкой будто вертолет. – А нешто ж вы туповастые такие, что даже камень для постройки оббить не способны! Али шахту под самоцветы правильно рассчитать!

– Дед, дак ведь зачем оно нам надо? Все уже давно магией это делают, – торопливо проговорил еще один внучок из-под кресла.

– А вам все магию подавай! Совсем усе скоро без рук останетесь! Тупые! Безрукие! Все за вас махия ваша делает, понимаш! – Вопил дед без устали, не забывая при этом ловко тыкать своей палкой в родню.

– Да деееда, – проныл один из внуков, – да больно жа!

– Вы его заберите куда-нить! – Вдруг тихо шепнул еще один голос Лизе прямо на ухо. – Не выдержим жа, приколотим нечаянно, такое он тут выделывает.

– Я ття приколочу, мышь бесхвостая! – Освирепел окончательно дед, который до этого с трудом слышал как к нему обращаются. – Я ття, жабеныша обсиканного, так приколочу, шо долго колотиться ишшо буш!

Лиза набрала побольше воздуху в грудь, глядя как кутерьма вокруг набирает обороты. Дед самозабвенно орал и лупил окружающих палкой, внуки хором ныли и требовали свезти его хоть куда-нибудь, можно даже в приют при храме.

– Ша!!! – Рявкнула Лиза. Внуки разом вздрогнули и застыли. Один, самый нервный, упал в обморок. Гном-дедуля прокашлялся и погрозил своей палкой всем по очереди. – Оружие сдаем. Давайте-давайте.

И Лиза требовательно вытянула перед собой руку.

– Я вам взамен кое-что другое дам, – подмигнула она лукаво и гном вдруг расплылся в сальной улыбке:

– За титьку потрогать дашь?

– Непременно, – глазом не моргнув пообещала Лиза. Левантевски от неожиданности уронил себе на ногу чемодан с зельями, – но при условии, что вы позволите вас немного полечить. Договорились?

– Вот жа ж … обложили со всех сторон, – проворчал старый гном, замолк на некоторое время, шевеля бровями, затем нехотя согласился, – ладныть. Годитсо оно так. Но чур и ты мое условие сдержи.

– Само собой, – деловито согласилась Лиза и оглянулась, – Левантевски! Дай-ка этот, как его, артефакт такой красненький, давление измерить.

– Артефакт крови? – Уточнил тот и принялся копошиться в чемодане с артефактами. Тем временем Лиза принялась раскутывать недовольно бурчащего деда, попутно развлекая его шутками-прибаутками и ловко увертываясь от дрожащих рук, стремящихся ощупать ее женские красоты. Как только фельдшер обмотал ленту артефакта вокруг сухонькой руки гнома, она сжалась в тугое кольцо и немедленно начала наливаться густым багрянцем.