– Что, что, – тоскливо вздохнул тот и ткнул пальцем в проекцию, – обыкновенные бабочки.

– Бабочки в животе? – С недоверием в голосе переспросила Лиза.

– Угу.

Врач снова всмотрелась в тени. Ну да. Действительно – бабочки.

– О-очень интересно, – протянула она, пациент шевельнулся и попытался поднять голову, но Лиза мягко надавила ему на лоб, – и как они туда попали?

– Дак … чего ж тут сложного-то? Кому-то не повезло глотнуть водички из источника, который себе присвоили феи, – Левантевски покосился на больного, который сложил брови жалобным домиком и принялся стонать и пыхтеть в три раза интенсивнее, – а они – те еще пакостные и жадные твари. Не любят, когда из их источников пьют другие. Брезгуют, видите ли. Поэтому накладывают защитные чары. Попьешь такой водички и у тебя в животе хорошо еще если бабочки заведутся, а могут ведь и кузнечики, и сверчки и – не приведи светлые боги! – тараканы. Это зависит от феи. И вся эта мелкая пакость начинает отравлять жизнь своему носителю.

– Короче, бабочки в животе – паразиты обыкновенные, – резюмировала доктор и покачала головой, – да уж, кажется, моя жизнь больше никогда не станет прежней. Чем лечить-то их будем?

– А чего их лечить? Вон какие здоровые! – Фельдшер тронул пальцем изображение, пересчитывая бабочек, затем ловко спрыгнул с кровати. – Избавляться от них нужно! И не пить воду из непроверенных родников!

Голос его уже звучал отдаленно, так как Левантевски деловито раскладывал чемоданчик со снадобьями, превращая его в какой-то десятимерный шкаф.

В карете их неожиданно ждало совершенно новое сообщение на синеватом полупрозрачном листе, плавающем на уровне глаз.

– Странно, а почему не розовый? – Удивилась Лиза.

– Потому что это не вызов, – тоскливо вздохнул Левантевски, – это нас отзывают на базу. Будет какое-то совещание. Ох, не к добру это! Не к добру и все тут!

– Не бухти, – добродушно ответила Лиза, – совещание так совещание, все лучше чем запоры лечить.

– Вот как бы даже не это причина нашего внезапного совещания, – буркнул фельдшер и затих.

На целительской базе было необычно тихо и безлюдно что, впрочем, вскоре объяснилось присутствием всего персонала на совещании. Когда Лиза с Левантевски вошли в просторный кабинет начальника, там уже сидела толпа в костюмах одинакового нежно-мятного оттенка. И все отчего-то с любопытством поглядывали на вошедших. Левантевски поежился и нехотя прошел к пустому стулу, Лиза села рядом с ним. Как назло (а может так и было задумано?) они оказались сидящими точнехонько лицом к лицу с главным знахарем. Начальником. Шефом. С перекошенной и очень злой мордой. Левантевски тут же начал медленно умирать от ужаса. Лиза не дрогнула. И не такое она видала, подумалось ей. Поорет немного, а там обратно отправит работать, ничего страшного.

– Левантевски! А ну-ка ответь мне на один простой вопрос, – вкрадчиво начал Раенгорд, – ты ел когда-нибудь снусарики?

Фельдшер что-то бессмысленно промычал и опустил взгляд.

– А ты хоть знаешь из чего их готовят? – В голосе главного врача начал прорезаться и нарастать свирепый напор. – Из засушенный снусов. А это, Левантевски, такие пустынные насекомыши. Они там живут, да. Среди раскаленных песков.

Остальные напряженно замерли, не дыша и даже не моргая.

– Так вот, Левантевски, – продолжал начальник, а глаза его все больше наливались кровью, – поскольку эти твари при жизни обитают в пустыне, они приспособлены впитывать в себя каждую каплю. Каждую, Левантевски!

Тот что-то жалко пискнул и странным образом раскосил глаза в стороны, чтобы не глядеть на страшное лицо шефа.