– А вы когда сюда шли, за вами, надеюсь, никто не следил? – Роберт обвел обоих взглядом. – И ты спрашивать ходил в форме гвардии? – повел бровью путник.

– Ты что думаешь, мы в путешествие ездили, и одежды с собой взяли сундук. В накидке я был, не видно было, где служу, – ответил Гвардеец.

– Значит, наш путь лежит в этот «Западный везунчик», – проговорил еле слышно Роберт.

Время ушло за полночь, по темным улочкам под свет луны, качаясь от выпивки, бродили люди. Троица направилась искать беглянку. Роберт с Онвир пошли впереди и на расстоянии шагов пятнадцати за ними следовал Мерольд. Решение такое приняли, чтобы не привлекать внимания, если их увидит кто-либо из ополчения.

– Онвир, дело приобретает скверный характер. Что-то тут попахивает. Порошок перемещения, как я узнал, просто так не сделать, и он не продается где попало. Он может быть либо у главы города, либо у Гидеона. Но это не точно. Куда делись наручники и цепь? Фадик отчетливо сказал, что убрали только тела. В побеге уже точно замешан кто-то из ополчения. И, возможно, это Гидеон, но зачем он тогда нас нанял? Не срастается картина, мог для видимости своих всех задействовать и с великим огорчением потом сообщить, мол, не нашли. А если и из гильдии ей помогли, то зачем меня найти просили? Тоже непонятно. Имей в виду, вещи я уже собрал, лошади возле дома готовы. Как что, сразу едем подальше, на север, и плевать на все, – Роберт обнял Онвир и говорил ей шепотом это с улыбкой, делая вид, что они пара и гуляют после какого-то заведения. Но тон голоса, если прислушаться выдавал серьезность информации. А девушка в ответ прижалась к нему сильней, подыгрывая ему.

Поместье «Западный везунчик», как оказалось, находилось в той стороне города, кое и дало ему название. От всего его отделяли каменные стены ограды, а попасть внутрь можно было только через большие ворота, выкованные из железа, на их арке красовались четыре коня, также кованных. Ворота были открыты, и пока Роберт со своей спутницей двигались к ним, они могли видеть, как множество людей прошли внутрь. На входе стояло несколько человек в черных одеждах и иногда они останавливали некоторых из числа входивших. За стенами было слышно, что там проходит, какой-то праздник. Огоньки света иногда освещали небо над усадьбой, а звуки женского смеха были все громче.

– Как думаешь, Онвир, мы идем нажить себе неприятностей? Раньше, я бы никогда в это место не пошел, – Роберт все также шел развалистой, неспешной походкой, обняв свою деву неба.

– Возможно, мой мастер, а может, и нет. Стоит ли об этом думать, если другого пути нет, – почти коснувшись губами шеи Роберта, прошептала Онвир.

– Тогда однозначно стоит подумать, как мы туда пройдем, если нас не пустят. Я не продумал еще варианты и план, – улыбнулся путник.

– Может, сначала просто попробуем пройти, мой мастер. Без плана. Поверим в фортуну и удачу, – глаза Онвир засверкали, отражая слабый свет луны

– В том то и дело, что об удаче в последнее время я только слышал, – Роберт с улыбкой покачал головой в конце этих слов.

– Мир везде одинаков, как и шанс на фортуну, – протянула Онвир. – И как же я, мой мастер, разве это было неудачей? – на этих словах они уже вплотную подошли к воротам.

Роберт очень серьезно задумался о последней фразе своей спутницы и обнаружил для себя, что в этом ключе на ситуацию он еще не смотрел. Так они благополучно прошли через ворота усадьбы и попали в сад, а широкая тропинка из камня вела их на шум какого-то торжества, запаха еды и атмосферы веселья. Все также прижавшись к друг другу, они продолжали идти дальше. В надобности дальнейшей игры в парочку влюбленных, по мнению путника, не было смысла. Но он себе позволил эту слабость, как он думал. А Онвир не сопротивлялась и лишь иногда посматривала на него все теми же сверкающими выразительными глазами. И этот миг прервался так же неожиданно, как и начался. При мысли Роберта, что если бы не было контракта, то такой бы ситуации не произошло никогда, и маловероятно, что дева неба позволила бы обнять себя. Эта идея проскочила в голове как молния и унесла, растворила, сожгла все настроение беззаботности и улыбки, притворной и настоящей. Путник отпустил из объятий спутницу и с хмурым лицом пошел дальше, по белой каменной тропинке, а она, в свою очередь, последовала за ним, не проронив ни слова, с холодным взглядом, смотрящим сквозь все. Все возвращалось на свои места.