Тем временем действия ускорялись, меч девы был по гарду в крови. Из команды Сесила остались двое одаренных в фиолетовых одеяниях, и он сам. Остальные лежали замертво после встречи с черноволосой. В воздухе не переставая бушевали силы ветра, энергии и еще какие-то неведомые потоки. Стены гудели, пол трескался. Пальцы Корнелиуса уже тряслись, а из носа текла кровь. Но расклад боя поменялся. Роберт мертвой хваткой вцепился в противника и, прижав того к какой-то стойке, с яростью продолжал бить его свободной рукой. Один из фиолетовых опрометчиво отвлекся, и меч просвистел рядом с ним. Он попятился к стене, зажимая кровоточащую рану на груди. Второй после очередного взмаха руки Корнелиуса забился и упал на пол. Поток воздуха повредил ему уши и от болевого шока он уже не представлял угрозы.

Все закончилось. Роберт ошеломленно посмотрел вокруг. Нос отказывался вдыхать запах металла и гари. Его лицо исказилось, словно в порыве тошноты. Странник не мог не видеть трупы и лужи крови, это привело его в ужас. Онвир уже стояла рядом с ним. И ледяным взглядом посмотрела на кучерявого, который был новой целью для ее меча.

– Так вот ты какая! Ты уж береги ее, Роберт. И по-дружески тебе скажу, влез ты в ту еще ситуацию и попал под взор тех еще людей, – не отрывая залитые кровью глаза от черноволосой, с трудом проговорил Сесил, сидя прижавшись спиной к стене. Он впервые обратившись к страннику по имени.

В коридоре послышалось множество шагов и криков: шум боя не мог не привлечь людей. Нужно было срочно бежать, ситуацию с кучей тел на полу было бы невозможно объяснить. Корнелиус открыл дверь и осел на пол. Мерзкая рана растекалась на боку.

– Бегите отсюда, живо, – прохрипел Корнелиус.

Дорога за ворота гильдии для странника была будто в тумане, а мысли, что будет с мастером, что ему помог, пришли уже гораздо позже.

Под яркими лучами солнца повозка неторопливо качалась на неровностях изъезженной дороги. Она везла сено и хворост. Старец у поводьев время от времени напевал песенку.

– Не мешает мое пение, молодежь? От него кобылка моя резвее идет, – с улыбкой заговорил дедушка.

– Все хорошо, – ответил парень, сидящий на сене, рядом с ним была девушка с черными волосами и серо-синими глазами.

– Я и забыла, как прекрасно небо, – задумчиво и вглядываясь куда-то вдаль, проговорила девушка.

– Еще насмотришься теперь, – ответил ей парень, в очередной раз, щупая свои синяки на лице. Лицо его было уставшее и избитое.

– Хорошо тебя в городе обработали, выпил, поди, или за свою заступился? – с любопытством спросил дедушка.

– Скорее она за меня, – пробормотал парень.

Он снова прокрутил в голове момент, что он бросил человека, который ему помог, и не знает, жив ли он теперь. От этой мысли кололо каждый раз где-то внутри. Снова вспомнил последние слова Сесила, которые рождали множество вопросов и не давали покоя.

– А путешествуете налегке что ли, вещей даже с собой нет? – с большим удивлением спросил их извозчик.

– Да потеряли мы их, – ответил парень. А сам подумал, что ничего они не теряли, а оставить в таверне пришлось.

– Того последнего, которого вы называли Сесилом, я уже видела, мой мастер. Он пытался освободить меня не раз, приходил много лет. В том сне многое понятно, пусть расплывчато и смутно.

– Вот как. Он был прав, у судьбы и вправду извращенные пути. Очень извращенные.

Длинный тракт тянулся далеко за горизонт, меж полей и равнин, изредка разделяемый островками деревьев. Летний сезон был в самом разгаре, ароматы цветов и травы наполняли воздух, чистое небо давало достичь земли каждому лучику солнца. Двое путников, мужчина и девушка, неспешно двигались по дороге на лошадях. Путница изучала каждый однообразный пейзаж словно видела его впервые. Разглядывала все по сторонам, людей, которые встречались на пути, птиц, что пролетали мимо, облака и людей. Путник ехал спокойно и задумчиво, пейзажи его сейчас мало интересовали, а если бы это было и так, то уже приелись бы за пять дней постоянного пути, с остановками только на короткий ночлег.