Конечно, одним из факторов, создававших столь тяжелое положение для России, являлась полная экономическая изоляция страны от Европы. Если бы Россия находилась в более благоприятной ситуации, то перспектива изоляции не казалась бы такой ужасающей. Однако к 1920 году экономика России уже больше чем пять лет существовала в условиях войны. В течение длительного времени в промышленности происходил износ основных фондов без их последующего восстановления: железные дороги перестали функционировать; угольные шахты были затоплены; в городах ощущались негативные последствия голода. Огромное количество фабрик остановило производство по причине отсутствия запасных деталей, невозможности осуществлять ремонт оборудования, а также из-за нехватки сырья. Развитие промышленности в целом тормозилось, по всей вероятности, в связи с недостатком капитала. Помимо этого, значительное количество оборудования не использовалось только из-за неудовлетворительной организации производственного процесса. В результате состояние основных фондов казалось более плачевным, чем было на самом деле. Таким образом, рекомендации Троцкого, по сути, сводились к замене основных фондов трудовыми ресурсами. Для того чтобы надлежащим образом организовать огромные человеческие ресурсы России, требовался жесткий контроль. В городах процветали прогулы рабочих без уважительной причины. Крестьяне, которых привлекли к промышленному производству в годы войны, теперь возвращались в деревню в поисках земли и пропитания. Заводские рабочие, многие из которых еще не полностью утратили связь с деревней, также пополняли число уезжавших из города.

В разгар этой неразберихи Троцкий в одиночку бросился в бой за то, чтобы доказать тщетность надежд на помощь из-за рубежа. 6 января 1920 года на заседании Московского комитета РКП (б) он заявил, что вскоре возникнет проблема, связанная со все усиливающимся дефицитом жизненно важного технического оборудования. Он считал, что в ситуации экономической дезорганизации и нехватки капитала невозможно обойтись без трудовой мобилизации: «Вся суть в том, что мы надлежащего технического оборудования в ближайший период создать не сможем. Может быть, удастся вывезти из Америки паровозы и пр., но на это полагаться нельзя. Мы должны говорить о том, что мы можем сделать в стране в эпоху незаконченной блокады». В завершение, Троцкий сделал вывод о том, что «все сводится к живой силе внутри страны. Другого рычага, при помощи которого мы могли бы сохранить наше хозяйственное положение, нет»^>23.

Вскоре после выступления на заседании Московского комитета РКП (б), 12 января 1920 года, Троцкий сделал доклад на партийной секции ВЦСПС, в котором он, в частности, заявил: «Если бы мы могли выписать от немцев и англичан сразу 2.000 паровозов, машин, мастеров, и техников, получить сырье и продовольствие, то в наше экономическое положение вторгся бы новый фактор, который чрезвычайно улучшил бы положение». Однако после этих пустых фантазий ему пришлось перейти к более реалистичной оценке ситуации: «Рычаг для изменения положения лежит не в моментальном и чрезвычайном получении всяких даров из-за границы, а в общественном факторе. Этот фактор есть организация рабочей силы»^>26. Завершая свое выступление, Троцкий подвел итог: «Нужно учиться опыту проведения трудовой повинности в самом широком масштабе, ибо именно потому, что наше техническое оборудование износилось, сельскохозяйственный инвентарь приходит в упадок, нам приходится все более возмещать все недостатки живой человеческой силой, применением трудовой мобилизации»