– Как ощущается состояние интенсивного осознавания?

– Я назвал бы это раздраженным состоянием души, когда человек чувствует, что совершается в один миг вся его жизнь, и когда обдумает человек в одну секунду больше, чем другой раз годами.

– Оно всегда приходит после эмоционального потрясения или иногда предшествует ему?

– Иногда предшествует. Например, князь Андрей знал, что будущее сражение должно быть самым страшным изо всех тех, в которых он участвовал. Возможность смерти в первый раз в его жизни, без всякого отношения к житейскому, без соображений о том, как она подействует на других, а только по отношению к нему самому, к его душе, с живостью, почти с достоверностью, просто и ужасно, представилась ему. И с высоты этого представления все, что прежде мучило и занимало его, вдруг осветилось холодным белым светом, без теней, без перспективы, без различия очертаний.

– В состоянии интенсивного осознавания изменяются ценностные приоритеты?

– Конечно. После Аустерлицкого сражения Наполеон объезжал поле битвы и, видя Болконского, лежащего со знаменем в руках, сказал: «Voila une belle mort»5. Князь Андрей понял, что это было сказано о нем, и что говорит это Наполеон. Он слышал, как называли sire6 того, кто сказал эти слова. Но он слышал эти слова, как бы он слышал жужжание мухи. Он не только не интересовался ими, но он и не заметил, а тотчас же забыл их. Ему жгло голову. Он чувствовал, что он исходит кровью, и он видел над собою далекое, высокое и вечное небо. Он знал, что это был Наполеон – его герой, но в эту минуту Наполеон казался ему столь маленьким, ничтожным человеком в сравнении с тем, что происходило теперь между его душой и этим высоким, бесконечным небом с бегущими по нему облаками. Ему было совершенно все равно в эту минуту, кто бы ни стоял над ним, что бы ни говорил о нем. Князь Андрей рад был только тому, что остановились над ним люди. Он желал только, чтобы люди помогли, возвратили бы его к жизни, которая казалась столь прекрасной, потому что он теперь ее иначе понимал.

– Почему он не попросил помочь ему? Он не мог говорить?

– Мог. Но ему так ничтожны казались в эту минуту все интересы, занимавшие Наполеона, так мелочен казался ему сам герой его, с этим мелким тщеславием и радостью победы, в сравнении с тем высоким, справедливым и добрым небом, которое он видел и понял, что он не мог отвечать ему. Да и все казалось так бесполезно и ничтожно в сравнении с тем строгим и величественным строем мысли, который вызывали в нем ослабление сил от истекшей крови, страдание и близкое ожидание смерти. Глядя в глаза Наполеону, князь Андрей думал о ничтожности величия, о ничтожности жизни, значения которой никто не мог понять, и о еще большем ничтожестве смерти, смысл которой никто из живущих не мог понять и объяснить.

– Меняется ли отношение к людям после того, как с человеком произошел подобный духовный переворот?

– Да. Много позднее, когда князь Андрей в несчастном, рыдающем, обессиленном человеке, которому только что отняли ногу, узнал Анатоля Курагина, человека, который отнял у него любимую женщину, он не пожелал зла своему врагу. Он видел, как Анатоля держали на руках и предлагали ему воду в стакане, края которого он не мог поймать дрожащими, распухшими губами. Анатоль тяжело всхлипывал.

«Да, это он; да, этот человек чем-то близко и тяжело связан со мною, — думал князь Андрей, не понимая еще ясно того, что было перед ним. — В чем состоит связь этого человека с моим детством, с моею жизнью?» — спрашивал он себя, не находя ответа. И вдруг новое, неожиданное воспоминание из мира детского, чистого и любовного, представилось князю Андрею. Он вспомнил Наташу такою, какою он видел ее в первый раз на бале 1810 года, с тонкой шеей и тонкими руками, с готовым на восторг, испуганным и счастливым лицом, и любовь и нежность к ней, еще живее и сильнее, чем когда-либо, проснулась в его душе. Он вспомнил теперь ту связь, которая существовала между ним и этим человеком, сквозь слезы, наполнявшие распухшие глаза, мутно смотревшим на него. Князь Андрей вспомнил все, и восторженная жалость и любовь к этому человеку наполнили его счастливое сердце».