– То есть, нужно думать о вечном? О том, что было, есть и будет?

– Навсегда ничего не бывает.

– А как же заботиться о душе, если не думать о будущем?

– Это нужно делать сейчас, сию минуту. Мы всегда подгоняем время. Это значит, что время есть форма нашего восприятия, и мы освободимся от этой стесняющей нас формы.

– Значит, время субъективно?

– В нашем представлении – да. Мы ценим время только тогда, когда его мало осталось. И, главное, рассчитываем на него тем больше, чем меньше его впереди.

– А пространство? Оно тоже субъективно?

– Чем больше живешь, тем становится короче и время, и пространство. Что время короче, это все знают, но что пространство меньше, это я теперь только понял. Оно кажется все меньше и меньше, и на свете становится тесно.

– Как протекает время в процессе сна?

– Сон есть такое положение человека, в котором он совершенно теряет сознание. Но так как засыпает человек постепенно, то теряет он сознание тоже постепенно. Сознание есть то, что называется душой. Но душой называют что-то единое, между тем как сознаний столько же, сколько отдельных частей, из которых слагается человек. Мне кажется, что этих частей три: 1) ум, 2) чувство, 3) тело. Ум есть высшее, и это сознание есть принадлежность только людей развитых, животные и животноподобные люди не имеют его; оно первое засыпает. Сознание чувства, принадлежность тоже одних людей, засыпает после. Сознание тела засыпает последнее и редко совершенно. У животных этой постепенности нет. Ее также нет и у людей, когда они теряют сознание, после сильных впечатлений или пьяные.

– Нам кажется, что во сне мы проживаем события, которые могли бы тянуться очень долго, если бы они происходили наяву.

– Воспоминание о времени, которое мы проводим во сне, не происходит из того же источника, из которого происходят воспоминания о действительности жизни. Они появляются не из памяти, как способности воспроизводить наши впечатления, а из способности группировать впечатления. В минуту пробуждения мы все те впечатления, которые имели во время засыпания и во время сна (почти никогда человек не спит совершенно), приводим к единству под влиянием того впечатления, которое содействовало пробуждению. Пробуждение, в свою очередь, происходит так же, как и засыпание: постепенно, начиная с низшей способности до высшей. Но эта операция происходит так быстро, что осознать ее слишком трудно, и, привыкши к последовательности и к форме времени, в которой проявляется жизнь, мы принимаем эту совокупность впечатлений за воспоминание проведенного времени во сне.

– Нам часто не хватает времени, чтобы успеть сделать все запланированные дела.

– В сутках двадцать четыре часа; спим мы восемь часов, остается шестнадцать. Если какой-нибудь умственной деятельности человек посвятит пять часов каждый день, то он сделает страшно много. Куда же деваются остальные одиннадцать часов?

– Это в том случае, если человек не ходит на работу. Да плюс еще пробки…

– Какие пробки?

– На дорогах, когда на улицах собирается много машин. Но представим, что мы не ходим на работу. Как в таком случае, с вашей точки зрения, лучше всего распределять свое время в течение дня?

– День всякого человека самой пищей разделяется на 4 части, или 4 упряжки, как называют это мужики: 1) до завтрака, 2) от завтрака до обеда, 3) от обеда до полдника и 4) от полдника до вечера. Деятельность человека, в которой он, по самому существу своему, чувствует потребность, тоже разделяется на четыре рода: 1) деятельность мускульной силы, работа рук, ног, плеч и спины – тяжелый труд, от которого вспотеть; 2) деятельность пальцев и кисти рук, деятельность ловкости, мастерства; 3) деятельность ума и воображения; 4) деятельность общения с другими людьми.