– Кто-то запер калитку! – раздраженно рявкнул оборотень.

Сквозь щелочку меж чемоданов Лерка, сжавшаяся в комок, наблюдала, как отлетает головка ромашки, сбитая, как хлыстом, раздраженным ударом пушистого тигриного хвоста.

– Э-э-э… – Голос Феликса, ответившего с той стороны, звучал напряженно и был полон сомнений в адекватности Лериного сопровождающего. – Какой замок? Тут вообще нет замка, и замочной скважины тоже нет.

Тигриный хвост перестал метаться по траве, уничтожая цветы, и исчез, а чемоданы разлетелись в стороны, явив встрепанного и тяжело дышащего мужчину в человеческом облике.

– Мисель Ковалева, а где завещание? Оно же у вас?

Лера кивнула и протянула ему свернутый в трубочку документ, который вытащила из прижимаемого к груди дорожного саквояжика.

Коснуться его Веймур не успел. Бумажный рулончик вдруг рассыпался на их глазах в пыль, а со стороны дома раздался скрип и гулкий хлопок, словно там кто-то сердито распахнул входную дверь, стукнув ей о косяк.

Породившая надежду мысль будто подкинула Валерку в воздух, заставив пулей выскочить из-под куста. Оттолкнув мужчину, она рванула к домику так быстро, как смогла, спотыкаясь и путаясь в юбках дорожного платья. Остановилась лишь у крыльца, глядя во все глаза на открывшееся зрелище.

Дверь! Та самая дверь была теперь распахнута настежь, словно приглашая войти. За ней в темноту коридора, как язык неведомого существа, уходил темно-розовенький половичок.

Валерианна замерла в дверях. Ей показалось, что в глубине дома что-то шевельнулось.

Голоса Маерши слышались уже не из-за забора, братья спорили между собой и с Веймуром, приближаясь к стоявшей в ступоре девушке. Похоже, калитка распахнулась сама, как только Лера бросила попытки удалиться, и гости смогли войти.

– Мисель Ковалева! – Голос возницы был не сильно довольным. – Прекрасно, что вы стали наследницей и владелицей дома, но завещание? Это же документ! Почему оно рассыпалось? Что я скажу графу Нейрандесу? А главное – кто открыл вам дверь? Вот же ключи!

Веймур тряс связкой, раздосадованный, что не понимает происходящего.

– Она сама. – Завороженная Лера продолжала вглядываться в темноту. – Там что-то шевелится… или кто-то…

Зрение у представителей семейства Маерши, впрочем как и нюх, было не в пример лучше.

– Мисель, это часы. Большие напольные часы у лестницы. Маятник качается, – с легким ехидством заметил Пьер, прислушиваясь и смешно шевеля ушами с сережками. – Надо же, все еще идут. Видимо, с магическим накопителем, который еще не разрядился.

– И судя по всему, – по привычке томно растягивая гласные, пожал плечами Ник, – тут уже давным-давно никто не бывал. Запах заброшенного жилья ничто не перебивает. В доме совершенно точно пусто.

– Ага, – подтвердил Мохнатый Берт. – И пыльно, а еще вон бумага валяется. Вы же ее потеряли?

Под вешалкой, на которой висели какие-то вещи, и правда лежал листок бумаги, очень похожий на испарившееся завещание.

Лера была готова поклясться, что еще несколько мгновений назад там ничего не было, да и вешалки никакой не стояло.

Понимая, что со стороны выглядит глупо, она тем не менее на цыпочках прокралась к двери и, аккуратно просунув руку в проем, попыталась нащупать на стене рядом хоть что-то похожее на выключатель.

– Мисель? С вами все в порядке? Что вы делаете? – не поняли ее манипуляций мужчины.

– Где здесь свет включается? Не ходила же прежняя хозяйка впотьмах? – буркнула Валерианна, продолжая поиски. Как и на Земле, в приюте выключатели находились рядом со входом.

– Так это, окна-то ставнями закрыты. – Берт решил проблему освещенности жилья новой знакомой весьма оригинальным способом. Просто подсадил себе на загривок одного из Маерши и отправился снимать с окон первого этажа деревянные щиты, установленные на небольшие бруски. На втором, кстати, никакой защиты на окнах не было, а за темными, очевидно грязными, стеклами едва просматривались наглухо задернутые занавески.