При этом он, не чинясь, машинально складывал в рот все, до чего мог дотянуться.

Перед Лерой же на тарелке компанейские оборотни сразу выложили все самое, по их мнению, вкусное. Девушка с веселым недоумением разглядывала композицию из вишневого пирога, толстого хвоста жирненькой копченой рыбы, квашеной капусты с водруженной на нее запеченной рулькой и парочки крупных грибных шляпок, фаршированных чем-то желто-розовым.

И опять же шаблоны ломались напрочь. Любителем вишневого пирога был неформал Пьер, рульку присмотрел себе эстетствующий Ник, Феликс вдохновенно кромсал на тарелке грибочки, а Мохнатый Берт, выпустив на указательном пальце острый как бритва загнутый коготь, лакомился собственноручно разделанным копченым рыбным филе.

– Мы с братьями едем поступать в корпус. – Болтающий без умолку Феликс жмурился от удовольствия, прожевав очередной кусочек подозрительного, на взгляд девушки, лакомства. – Папаня велел не посрамить честь рода. Поступить, а в идеале еще и на играх себя показать. Маерши не последний род в графстве. Мы завидные женихи.

Он, словно красуясь, повел плечами, демонстрируя немного порванный и испачканный в драке, но по виду недешевый жилет павлиньей расцветки.

– Древний, но из купцов. Торгаши и пыль в глаза пускать любят, – на грани слышимости прокомментировал себе под нос Веймур, опустошая свою миску. – Богатства накопили, конечно, хваткие, но воспитанием как не блистали, так и не блещут.

Мужчина так и не притронулся к выставленному угощению, предпочитая есть то, что заказал до этого.

– А я в подмастерья пойду, – прогудел Берт. – Маманя сказала, учебой только голову портить. К кузнецу пойду в городе. Там знай молотом дубась, куда мастер скажет. Лупи да лупи, и платят хорошо. Да и тепло там, в кузне-то.

Покончив со своей рыбой, он, не задумываясь, пододвинул к себе миску с творогом, щедро полил его медом и начал уплетать так, что за ушами трещало.

– Берт из наших. Живет на хуторе неподалеку, – чуть манерно растягивая гласные, заметил Ник. – Ну зачем тебе к кузнецу? Шел бы в городовую стражу. Нет, уперся как баран с этой кузней.

– В страже, говорят, надо ходить много, а зимой холодно, – буркнул взъерошенный великан, не отрываясь от трапезы, – и на тренировки гоняют. Не, не хочу. Лучше в кузню.

– А вы просто в гости к графу или по делу какому? – Голос Пьера неожиданно оказался мелодичным, урчащим и таким сладко-медоточивым, что Валерка даже не поняла сначала, кто и о чем ее спрашивает.

– Я жить туда еду, – пожала она плечами до того, как Веймур успел ее остановить. – Мне дом какой-то пообещали по завещанию, если подойду, конечно.

И тут же осеклась, поскольку на нее, разом замолчав и перестав жевать, уставились все три брата и Берт с раззявленным ртом и выпученными глазами. По подбородку верзилы, капая обратно в почти пустую глиняную миску, стекала струйка золотистого меда.

– Выходит, нашел граф хозяйку для дома карги Лодраш? И вы согласились? – Парни были бледные как мел, и глаза их горели, как золотистые солнышки.

– Ну вот, – Берт сглотнул и, вытащив из-под сковороды с котлетами холщовую тряпицу, утерся, размазав по лицу липкую сладость, – а могли бы подружиться, в гости ходить. Маманя завсегда говорила: познакомишься с хорошей девушкой – сразу в гости ходить начинай, пока никто вперед тебя не успел. Но в ТОТ дом я ходить не хочу. Вы хорошая, мисель, но мама еще велела быть осторожным. А слухов про покойную каргу Лодраш по всему графству Нейрандес бродит достаточно, чтобы ее жилище стороной обходить.

Веймур во время этого разговора хмурился и явно был раздосадован. Лера ясно видела, как играют желваки на лице ее сопровождающего. Похоже, девушка не должна была узнать ничего до того, как вступит во владение, выполнив волю покойной.