Как писал в своей работе о старых русских иконописцах В.И. Успенский, «В своих работах эти простые и благочестивые люди поражают нас умилением, нравственною чистотою, горячею верою, часто религиозным экстазом,– чувства, навеваемые зрителю иконы. В иконе заметны важность и святость, так что внушается невольное благоговение, чувствуется близость Божества. Икона является незаменимым средством для возбуждения лучших чувств и в этом отношении имеет величайшую цену». [41, с.20].

Судя по отзывам Петербургской прессы, иконопись женских монастырей рассматривалась и особо ценилась именно за обращение к своим истокам, к традициям старых русских иконописцев, возродившихся в русских женских обителях: «Многочисленные художники- живописцы, резчики, литейщики и все вообще художественные ремесленники направляют свой талант и искусство на изготовление икон и предметов церковной утвари. Но в этом деле, в художественном украшении храмов Божиих, мало одного таланта и искусства. Весь душевный склад художника всегда воплощается в его произведениях, душевное настроение, помыслы, склонности и образ мыслей его неминуемо отражается в его работе. Поэтому-то, в благочестивое старое время иконописцы и все вообще труженики в деле украшения храмов Божиих, приступая к своей работе, прежде всего, подготовлялись к ней долгим постом, воздержанием, молитвенными размышлениями, назидательным чтением и созерцанием святынь. Очищенные помыслы, возвышенное настроении и дух, освобожденный от земных стремлений и забот,– все это воплощалось и увековечивалось в произведениях таких художников. По той же причине и в наши дни так умилительны и глубоко проникнуты молитвенным настроением произведения художников- монахов. Иноки и монашенки- затворники глухих обителей- трудятся над созданием предметов богослужения. Их чистые помыслы переходят на дело их рук. Спокойное созерцание природы передает безыскусственную красоту сделанным предметам. От икон добровольных затворников веет миром, теплом и любовью». [42, №2 с.3-4].

Монастыри, как центры иконописания- виделись многим почитателям русской иконы: «…желательно было бы поощрять в первоклассных обителях занятие самою иконописью, а равно и всеми мастерствами, к иконописи прикосновенными… Нашим монастырям образцом пусть послужат великия Северныя обители и русский монастырь св. великомученика Пантелеймона на старом Афоне, этот великий пчелиный улей, в котором всякий монах, кроме молитв и церковной службы, обязуется перед общиною и особым, им избранным «послушанием», т.е. работою, и в котором столь процвело за какие-нибудь десять лет иконописание, что монастырь наш разсылает изделия своего мастерства по всей России». [43, 43-47]

1. РГИА СПб. Ф. 1286 оп.35 д.209. Дело Департамента Полиции Исполнительной. По отношению Обер-Прокурора Св. Синода об учреждении женской общины во имя Крестителя Господня Иоанна в Череповецком уезде Новгородской губернии, в имении Максимовой. 1874 года.

2. Историческое описание Иоанно-Предтеченскаго первокласснаго Леушинскаго женскаго монастыря Череповецкаго уезда, Новгородской губернии. Издание третье дополненное. С.-Петербург. 1907.

3. Историческое описание Иоанно-Предтеченскаго первокласснаго Леушинскаго женскаго монастыря Череповецкаго уезда, Новгородской губернии. Издание третье дополненное. С.-Петербург. 1907.

4. РГИА СПб. Ф. 803 оп.5 д.2 Училищнаго Совета при Святейшемъ Синоде Дело. О второклассной женской школе при Леушинском Иоанно-Предтеченском монастыре, Череповецкаго уезда Новгородской епархии. 1896-1898.

5. Историческое описание Иоанно-Предтеченскаго первокласснаго Леушинскаго женскаго монастыря Череповецкаго уезда, Новгородской губернии. Издание третье дополненное. С.-Петербург. 1907.