но видятся мне
лунки с водой
от копыт твоей лошади
что темнеют на охре
мы пропустили
развилку
средневековые улицы
так грязны
идёшь позвякивая успехами
вычищенное оружие
напоминает тебе о себе
уколом в самое сердце
конечно укол
вполне виртуален
к твоим сапогам
из тиснёной кожи
пристали хвоинки
а я
в деревянных башмаках
(каблуки стучат)
бегу параллельною улицей
купить немного муки
засматриваюсь на лютню
в окне соседней лавки
засматриваюсь на изгородь
увитую пурпурным уже плющом
засматриваюсь на солнце
засматриваюсь на облако
монетка моя выкатывается
в ладонь бродяги
и ты идёшь
где-то линии пересекаются
улицы сходятся
но со сдвигом
ты ввязался уже в передрягу
а я всё смотрю
на облако
в облике воина
когда я не вижу твоих огней
на той стороне реки
я думаю дело в мерцающей мне
все зрители светляки
и мир то теряется то искрит
то гаснет устав кричать
все вещи рассыпанная печать
бессонница как санскрит
и мне ли её и тебя понимать
и мне ли просить взаймы
и мне ли ресницами поднимать
уровень тьмы
6. Плоская пуговица
мы стояли в какой-то панковской подворотне
и я крутила плоскую пуговицу
твоего пиджака
такого клетчатого что он казался мне
расписанием дней
я клонила лицо к укреплённому ватой плечу
и крутила пуговицу
она была как щит
от всех невзгод от которых ты бы меня
может быть не сберёг
и всё кружилось
детская площадка
с облупленною каруселью
скамейки встроенные шатко
среди развалин и расселин
кружилось время и часы
секундомеры светотени
кружились ласточки и псы
прожилки медленных растений
и ленты изначальной тьмы
раскручивались и дрожали
на пуговице этой мы
всё и держали
проснулась ночью от ужаса
не понимая
кто я и где я
и на каком мы свете
с болью в сердце и со стиснутыми кулаками
как немая
как потерянная идея
как не моя не твоя
вышедшая из тела
и ни к кому не вышедшая идея
заблудившаяся меж мирами
между рамами
бьюсь крапивницей
не долетела
душно душно
оранжево пыльца ложится
– веки твои стеклянны двустворчатый кокон —
на твой сон крещендо
сепия твой хрусталик
не распахивай окон
страшно сорваться мне с такой высоты
слишком высокое я заняла число
кто мне позволил
слог ударный в стылом «мосты»
или сама по себе выгнутость слов
я уходила и раньше в такие тоннели что
не выбираются из
загораживая обзор
волглое лето твоё промокаемое пальто
не запахивается
лишь подчёркивает абсурд
температура тела ещё пока
измерима но мутирующая рука
не попадает по клавишам
размягчаясь
до плавника
7. Сигнал непрерывного взлёта
это похоже
на авангардный концерт для скрипки и чего-то там ещё
сначала я солирую
а потом вступает твой оркестр
все инструменты используются необычно
я замолкаю
и в конце концов звучит один треугольник
ты бы использовал и квадратуру круга
но ты молчишь о ней
она звенит по умолчанию
мороз по коже
у каждого слушателя стоящего за плечом
если они идут по пляжу в руках не песок у них а кристаллы соли
оркестр – оборотная сторона костра
облачно
замок
это уже даже не дольник
но и не верлибр
и друг у друга
мы учимся разному невозможному
когда возможно отчаянье
жертвоприношение
не так жестоко
как мне казалось в детстве
джаз пожалуй
не так необязателен
как мне казалось в юности
для того
чтобы перейти в другого
нужно сначала совершить добровольное
аутожертвоприношение
положить отрезанную голову
на ноты Баха
вспомнить о партии
несмыкающихся связок
внесмычковой
ю-тьюб закрыт
но фантомная музыка
ещё звучит
сколько б этот бетховен
ни говорил о судьбе
ничего не понятно
то что кажется звуком
отзвуком смысла тебе
для меня только пятна
путешествие это
почти что сухая вина
по столам проливая
всё что могли бы
поднять со стеклянного дня
эпизодом карвая
перемещаясь
по внутренним площадям
оседая по стенкам