Проездом в нашем городе… или как?

Смотрю на дамочку. С надеждой. Ну только попробуй меня послать далеко и надолго, уже не знаю, что я с тобой сделаю… ничего я с тобой не сделаю. не знаю, что с собой сделаю… тоже ничего не сделаю. у других как-то получается. У меня нет.

Смотрит на меня, в глазах жидкий азот.

– Проездом.

– Из Парижа, наверное?

Чувствую себя полным идиотом. Мужики говорят, такие фразы помогают. Я даже знаю, для чего помогают, чтобы почувствовать себя идиотом.

Дамочка хочет отвернуться, в последнюю минуту смотрит на меня пристально:

– Эксперимент «Комплекс»?

– А?

– Комплекс?

– Комплекс, комплекс, что за комплекс… будто прошибает током, ну конечно…

– Это… объявление было… требуются добровольцы для реалити-шоу…

Она подхватывает:

– Вот-вот, а потом посадили в торговый комплекс, отправили… – тычет рукой вперед, будто пытается показать будущее.

Вот-вот…

Дамочка оживляется, испаряется жидкий азот.

– Да пойдемте, с мужем познакомлю…

Понимаю намек.

– А-а… спасибо, я пошел.

– Да я серьезно, что вы так, он ведь тоже там был… смотрел… в будущее…

Худой мужчина с проседью жмет мне руку, ну давайте по маленькой за встречу, а то к нам подниметесь, в номер, вспомним, как это было, а то столько видели, рассказать некому…

В номере откупориваем что-то виноградное скольки-то летней выдержки, пьем, зав нас с вами, за черт с ними, всё такое. А дальше нужно вспоминать. Выговориться. Обязательно. Потому что такие вещи нельзя держать в себе, в памяти, такие вещи нельзя прятать слишком долго…

Они оба – и Оксана, и Игорь – смотрят на меня, и понимаю, что хочу не хочу, а начинать придется мне, вспоминать, выжимать из себя по каплям…

– Жуть такая…

Говорю, сам пугаюсь своего голоса.

– Вообще жуть… я так и не понял, что это за блоки были… ну, которые на месте высоток…

Гробовое молчание.

– А шары друг друга долгонько что-то долбили… года три, кажется… потом шар раскололся…

Тишина.

– А… ч-что вы на меня так смотрите?

– К-какой шар, там же пришельцы были, – фыркает Оксана.

– Какие пришельцы? – не понимаю, с ума я сошел, что ли, или не понял чего-то, вот так всегда, все понимают, я нет…

– Ну как… вспышка яркая над городом, от которой люди ослепли… а потом жуть такая, когда слизь эта людей жрала…

– Ты чего? – Игорь смотрит на жену, будто она сошла с ума, держу пари, он в жизни на неё так не смотрел…

– А что?

– Откуда ты пришельцев взяла, ничего там не было…

– А что, по-твоему было?

– А ничего. Зажрались люди, в смартфоны заигрались, работать не хотим, детей растить не хотим, ничего не хотим, города рушатся, пустеют… жуть такая, когда одна высотка в городе осталась, на последних этажах люди жили… вечеринка у них, что ли, какая-то была… Башня трещинами идет, рушится, а им хоть бы хны… Я им уже из комплекса орал, идите все на хрен из высотки, идите на хрен, погибнете же…

– Не слышали они вас.

Знаю. Все равно орал. И жуть такая, когда высотка рухнула, прямо рядом с комплексом, в обломках женщина молодая, проводами опутанная, из одежды стразы какие-то на поясе… и разбитый бокал в руке…

– Мертвая? – спрашиваю.

– Ну а то. Видно, до того захмелела, толком не поняла, что случилось…

Смотрим друг на друга. Пытаемся понять, что же мы видели, все по-разному, или в разные точки планеты нас забросили, или в разные варианты будущего, или что…

Разрывается телефон, вот так, среди ночи, что за черт…

– Алло?

– Открывай.

Открываю дверь, тут же спохватываюсь, кому я, собственно, открыл дверь. с трудом узнаю Игоря, давненько не видел, осунулся как-то, болен, что ли…

– Оксанка у тебя?

Вздрагиваю, этого еще не хватало. Пропускаю Игоря в комнаты, уймись, Отелло, нету тут твоей Дездемоны…