Когда же Рикардо взялся дергать стартер, до меня дошло: так это ведь один из наших генераторов! Вот чего он так смотрит: исполняет мою просьбу. Заботливый лысый Рикардо… Жаль, но генератор не пробудил во мне ничего.

Мотор затарахтел с пятого рывка и заполнил подземелье таким грохотом, словно два десятка тракторов устроили гонки. Я прижал к ушам ладони и улыбнулся Рикардо. Молодец, мол.

Солдаты, тыкая пальцами в генератор, матерились на ритуальном испанском, Рикардо в панике забегал из стороны в сторону. Солдат с вилкой решился включить телевизор, и экран даже осветился, но тут помещение затянуло сизым дымом и поднялась такая вонь, что Рикардо заглушил генератор.

– Дикость! – воскликнул он. – Barbaridad!3 Планшет есть?

– Si!4 – Солдат протянул ему устройство.

Рикардо подошел к решетке, стремительно настраивая что-то на сенсорном экране.

– Встань тут, – велел он. – Мы должны показать тебе величие дона Альтомирано во всей красе и максимальном разрешении. Так что смотреть будешь в упор.

Я подошел и уставился в упор. Упор показывал темноту.

– Empezó5, – выдохнул Рикардо, и я увидел, как в темноте десятидюймового планшета забрезжил огонек. Трансляция начиналась.

Все, что я знал о Ядерном Фантоме – он лежит в свинцовом гробу, и лучше бы там ему и оставаться. Я никогда не видел дона Альтомирано, и теперь не мог толком сказать, что у представшего на экране существа от человека, а что от лучевой болезни, протекающей с осложнениями.

Высохшее старческое лицо, волосы, похожие на проволоку – жесткие и неподвижные – это, должно быть, человеческое. А глаза без радужек и зрачков, да зеленое свечение, окутавшее эту образину, наводили на мысли о Фантоме. Но угадать, как он выглядел до облучения, я не мог.

И голос… Скрипящий, стонущий, низкий и взвизгивающий одновременно, не мог принадлежать человеку.

– Николас Риверос, – произнес Фантом. – Я просто хотел тебя увидеть. Когда-то мы с твоим отцом собирались встретиться, познакомить детей. Вынашивали планы обручить тебя с Вероникой… Но когда оказалось, что ты – урод, оба потеряли интерес к встрече. И все же…

Фантом помолчал, глядя на меня пустыми глазами из рук Рикардо.

– И все же, я исполню твою просьбу напоследок. И отвечу на вопрос. Говори, бездарный Риверос!

– Пускай все будет быстро, – сказал я и вернулся на шконку, давая понять, что вдосталь насладился величием.

Похоже, мне удалось озадачить дона Альтомирано.

– И все? – Голос его заскрежетал еще противнее. – Ты даже не спросишь, почему должен был погибнуть твой отец?

– Я знаю, почему умер отец, – отозвался я, глядя в потолок. – А выслушивать, зачем вы устроили налет, неинтересно. Должно быть, начало изощренного плана по захвату остатков мира. Мне что с того? Помогать или мешать вам – не хочу, да и не умею. Так что убейте меня быстро. Боль раздражает.

В тишине патетически хрюкнул Рикардо, видимо, охваченный какой-то эмоцией.

– Убивать того, кто не боится и не просит пощады… Что может быть скучнее. – Теперь дон Альтомирано казался расстроенным. – Рикардо! Приложи усилие.

– Да, дон Альтомирано. Приложу, дон Альтомирано.

– Можешь отключить. И проведи уже розетки, во имя расщепления ядра! Я должен был предстать в величественном телевизоре, а не в презренном планшете. Неудивительно, что этот урод не испугался.

– Прошу прощения, дон Альтомирано.

– Выговор.

– Есть выговор, дон Альтомирано.

Рикардо отключил планшет и вернул его солдату. Тот вместе с напарником поднял телевизор и скрылся из виду. Рикардо отпер дверь, пощелкал пальцами и в камеру зашла пережаренная в солярии брюнетка в трусиках, лифчике и с подносом.