А здесь ведь целые сюжеты: вот лодка, налетевшая на скалу, и разломившаяся; вот два священных быка; а вот и человечки, как-то выражающие себя в танце.
«Хотим сделать специальный маршрут для туристов – на конях и на осликах по всему Гобустану, здесь ведь еще и грязевые вулканы, время от времени пыхтящие, а и вообще панорамы какие – посмотрите…» – восхищенно озирает окрестности Фикрет Абдуллаев. И добавляет: «Я горжусь названием своей должности – хранитель!»
Восхищаться здесь и впрямь есть чем. Со скал-громад просматривается сероватый Каспий. Благо, день сегодня ясный.
А я вспоминаю густейший туман и два с половиной часа пути к горному озеру Гёй-Гёль. Ехали мы, ехали и наконец приехали. Пансионаты, турбазы, пешеходные тропки. Чай на вершине у берега. И «дымящиеся», в робкой весенней зелени берега озера.
После чаепития у озера мы тогда вернулись в Нафталан, крупный азербайджанский курортный центр, с давних пор специализирующийся на врачевании с помощью нафталана – уникальной местной коричневой нефти – множества заболеваний суставов, нервной системы, а также проблем в сфере гинекологии и дерматологии. Отель Garabag – по сути, современный лечебный центр, и таких в городе несколько. Процедуры с использованием нафталана ещё и, говорят, снимают усталость, расслабляют, и это пришлось кстати некоторым из коллег после туманного Гёй-Гёля.
Помните, хранитель Гобустана оговорил о грязевых вулканах? Через три года я к ним попаду. И это будет экстрим – абсолютно физиологический! – что называется, на «ого!».
«А сейчас мы поедем к грязевым вулканам, – сказали нам, – их по всему Азербайджану около 400, в том числе здесь, на Апшеронском полуострове, в новом Государственном природном заповеднике». Местность вполне себе пересечённая. Поедем на джипе? И тут перед нами прямо-таки по-царски распахивают двери три видавших виды «жигулёнка». Я с друзьями попадаю в самый дряхлый – 1996 года рождения! Столько его собратья обычно не живет. Но этот-то жив! И бодро скачет, подбрасывая нас на каждой кочке и прижимая друг к другу на лихих поворотах. Это было бы страшно. Если бы не так кайфово. Джиперам такого драйва и не снилось.
…А потом мы завороженно глядели в жерло вулкана. Внутри что-то чернело и, выплёскиваясь на поверхность, булькало. Какая тайна спрятана – там, в глубинах глубин?
Говорят, многие в эти вулканы окунаются. Мол, полезно. Мы как-то не решились – вечер показался слишком прохладным. Или просто испугались: захотелось сберечь себя для новых впечатлений.
ИЗЫСКАННЫЙ «ШЕБЕКЕ»
Как ни прекрасна природа, а человек тоже кое на что способен. Посещение Гянджи стало своего рода бонусом в нашей поездке: узнав о приезде тревел-журналистов из Москвы, мэр города уговорил нас, уплотнив программу, заехать в этот классический восточный средневековый город, где возникает ощущение соединённости, сплетённости бытия. Все тут существует в некоем единстве. Белокаменные здания двух музеев двух поэтов – Низами Гянджеви и Месхети Гянджеви – с поэтичными, что в рукописях, что в рисунках, экспонатами и трогательными юными девами-гидами. Чайхана на площади, где, не отмахиваясь от легкого весеннего дождичка, местные мудрецы вкушают чай из «армуды истакян». И даже современный, с высоченной аркой Парк имени Гейдара Алиева, в котором оборудована вполне европейская велопрокатная стоянка. Мне показалось или сюда сейчас пришла покататься на велике та самая девочка, которая только что проводила для нас экскурсию по музею Низами? Времена вновь сошлись, и им комфортно друг с другом.
Случился и ещё один бонус, весьма порадовавший мою фотографическую «ипостась». Надо сказать, фотограф я – так себе («Чукча – не читатель, чукча – писатель»), но снимаю в поездках азартно и много, по-фаустовски спеша остановить мгновенье. А тут приезжаем мы в Шеки, город, пожалуй, покоривший всех нас своей неброской, но какой-то простодушно детской красотой: чуть вычурными домиками, пестрыми лавчонками со всякой всячиной и множеством видов халвы, улыбчивостью жителей. И после обеда приходим в сшибающий с ног красотой своей Дворец шекинских ханов. Один фасад чего стоит! Мозаика, окна-витражи стиля «шебеке» (венецианское стекло плюс дерево). Фотосессия, кажется, сейчас стартует. Но нас приглашают внутрь… со строгой оговоркой: No photo! Мама моя родная… вспоминаю, как бегал от старушки-надсмотрщицы в одном итальянском соборе, и она тоже кричала: No photo! No photo! А я: Yes, of cause! Но сам тихохонько: чик, чик – ведь красота же!