– Я ненавижу его! – прервала старика Азалия. – Он заставляет меня тяжело трудиться в доме, но не дает мне ни еды вдоволь, ни денег на новое платье. И специально посылает меня в город в базарный день, чтобы дать другим радость посмеяться надо мной.

Рыжеволосая заплакала, а старик ласково погладил ее по волосам.

– Тебе скоро 16, и ты сможешь жить, как тебе хочется, сможешь уйти от своего отчима.

– Куда же я пойду?

– Весь мир перед тобой! Тебе нужно лишь выбрать Путь… а теперь тебе пора домой. Солнце скоро сядет, а я нынче жду гостей ….

– Я всё поняла, мистер Визед… Прощайте.

– Прощай, моя милая. И хорошенько подумай над моими словами. Обещаешь?

– Да.

– Хорошо… теперь беги.

Когда белое поношенное платье рыжеволосой перестало мелькать в густой тропической листве, старик задумчиво потер подбородок и снова, ни к кому не обращаясь, повторил:

«И хорошенько подумай над моими словами…»

Спустя несколько ночей, сны прекратились, а спустя пару – тройку лет, Доуэл и вовсе позабыл о них. Вплоть до той самой ночи, когда они вновь стали его постоянными гостями. В них рыжеволосая изменилась, повзрослела, но это, несомненно, была она…

В тот день, когда Азалии исполнилось 16, она собрала свои нехитрые пожитки и навсегда покинула отчий дом. Куда исчезла рыжеволосая так никто и не узнал. Одни говорили, что видели ее в джунглях, собиравшей редкие травы; другие, что она убежала к контрабандистам и там, в маленьком буканьерском поселке на другом конце острова, вышла замуж; третьи – что ее похитили и продали в рабство пираты… Слухов было много, правду же никто не знал. Никто, кроме старика – смотрителя маяка, в тайне от всех занимавшегося алхимическими опытами в подвальных катакомбах обучавшего этому искусству Азалию. Время за работой летит быстро, а когда она интересная и любимая – ещё быстрее. Как минуло 5 лет, рыжеволосая и не заметила. Упорные труды и усердие не пропали даром. Из неуклюжей рыжеволосой девочки – подростка Азалия превратилась в стройную и привлекательную девушку с золотыми кудрями. Теперь – в 21г. – она могла считать себя Ведьмой. Познав секреты древнего мастерства, девушка обрела Веру и уверенность в своих силах.

Сны, приходившие к нему в юности, снова стали еженощными спутниками Шарля. Неожиданно для самого себя, он осознал, что героиня этих снов очаровала его настолько, что Доуэл решил отыскать ее, во что бы то ни стало. В ту же ночь ему приснился последний сон о рыжеволосой, сон, в котором он узнал, где ее искать…

– Ты много времени проводишь на берегу, вдруг кто-то из местных тебя увидит?! – как-то за ужином сказал старик-смотритель.

– И что с того? – безразличным тоном спросила Азалия. – Теперь мне не страшны крики глупой толпы!

– Помни о том, что именно «крики глупой толпы» отправили твою мать на костер инквизиции. Тебе следует быть осторожнее, если не хочешь повторить ее судьбу.

– Я не боюсь костра! К тому же я скоро уеду отсюда – климат Барбадоса мне вреден… Ветер поет мне о черном нефе под бордовыми, точно кровь парусами…. И о черноволосом капитане. Его имя – Шарль. Он, как и я… другой…

– И все же будь, пожалуйста, осторожнее. Не очень-то верю… сказкам.

– Это несказки! Ты просто глух!

– Может быть…

Предсказание Азалии сбылось… Черный неф под кроваво-багровыми парусами вошел в бухту у маяка. Такая крупная «рыба» была здесь впервые за много- много лет, но та ночь была особой. Три пиратских десанта, с трех кораблей, вычистили остров, стерев с лица земли и городок и поселок. «Паруса наших кораблей выгорели на солнце и нам нужна свежая кровь, чтобы вновь покрасить их!» – шутил черноволосый капитан флагмана. Ночь осветилась заревом пожаров, а восход окрасился кровью, ее