Боуи пошарил по углам в поисках этого кого-нибудь, и, не найдя даже дохлой сухой мухи, огорченно продолжил рассказ:

– Тогда пошел Дэвид на улицу…

Как тень, выскользнул он на Кингс-роуд…

– …Поймал первого же попавшегося знакомого и сделал ему кай-кай! Вот и вся история!

Остается только добавить, что первым же попавшимся знакомым оказался Ангус Янг, который после долгой зимней спячки первый раз выкарабкался из канализации. После экзекуции Ангус еле живой уполз в Австралию, оставив Боуи в качестве трофея тромбон. Вот и вся история!

Однажды Фредди увидел из окна, что Брайан, Джон и Роджер идут гуськом по Кенсингтонскому рынку, воровато оглядываясь и держа под мышками какие-то палки. Все было бы ничего, и Фредди отправился бы добривать кошку, превращая ее в карликового льва, да вот на палках зоркий глаз Фредди узрел болтающиеся сапоги, на которые, в свою очередь, были навинчены какие-то железки. «Может быть, они идут грабить банк, – лихорадочно заработал мозг Фредди. – А меня с собой брать не хотят, черносливы!». Немудрено, что Фредди тут же отправился за ними следом (не забыв прихватить два мешка для денег).

…Фредди полз между сугробами, по-шпионски посапывая, а друзья тем временем пришли… на стадион. И только они надели свои сапоги с железками (т.е. коньки, сами понимаете), как из сугроба донеслось зловещее рычание.

– Это белый медведь, – сказал умный Роджер. – Я знаю. Я – биолог. Это самый опасный зверь. Даже страшнее льва.

– Понятно, что биолог страшнее льва, – нервно сказал Брайан, – а с медведем-то что прикажешь делать?

– Дурак! – озлился Тейлор. – Медведь белый – самый злой!

– Злее Дэвида? – побледнел Джон.

– На Боуи белых медведей еще никто не проверял, – авторитетно заявил Тейлор. – А то бы они совсем вымерли. Как дронт.

– Это я-то – дронт? – появился откуда-то Дэвид Боуи.

Друзья, как по команде, стали мелко-мелко дрожать – вероятно, от переизбытка храбрости.

– Я слышал, – холодно сказал Боуи (вообще-то он сказал это обычным голосом, но в тот февраль было просто зверски холодно, поэтому Дэвиду больше ничего не оставалось, как сказать свою речь холодно), – что рядом с мерзким словом «дронт» упомянули мое достославное имя! Это так? Отвечайте!

И он вперил в друзей свой убийственный взгляд, от которого на Брайане мигом растаял снег, а Джон даже задымился.

– Нет, – нашелся Роджер и показал на сугроб, который возился и кашлял. – Вон – дронт!

Боуи развернулся.

– Ты – дронт, скотина? – полуутвердительно спросил Дэвид. – Или как?

– Сам дронт, – сердито отозвался сугроб. – И сам скот.

– Я – скот? – заревел Боуи и набросился на сугроб.

Поднялся снежный буран и белая-белая метелица. Но счастья она никому не обещала. Из клубов снежной пыли доносились дикие вопли: «Спасите! СПА-АСИТЕ!!!» и ворчание Боуи: «Щас спасу. Я тебя так спасу!» Когда буран рассеялся, друзья увидели снежных, очень снежных Дэвида и Фредди.

– А говорил – медведь, медведь, – шепнул на ухо Роджеру Брайан. – Чуть было человека не угробил!

– Я?!! – удивился Джон.

– Ага, – голос Роджера был хмур и мрачен.

– Дак ты же ж сам же ведь.., – голос Джона сорвался от возмущения.

– Ну я-то в самом деле думал, что это медведь, – рассердился Роджер. – И вообще не лезь ко мне со своим медведем. Пристал тут, понимаешь, как репа!

Джон нахохлился и замолчал.

– О чем это они? – спросил Фредди у Боуи.

– Да вот о медведе говорят, и о репе.

И тут Боуи осенило.

– Так это они о нас с тобой!

– Мы – медведь и репа?!! – и Дэвид с Фредди начали медленно подступать к друзьям, но те сделали «каре» из трех человек и подняли клюшки. Боуи просто ошалел от такого нахальства, а Фредди сел в снег и заорал: