Повеяло прохладным воздухом с реки. Путники свернули с дороги и скрылись в лесу задолго до того, как она вывела их на равнину, что расстилалась перед фортом. Они нашли возвышение, с которого было видно всю равнину и немного можно было заглянуть за стены форта.

– Напомните мне, любезные, зачем мы оставили у трактира наших верных скакунов, – ехидным голосом проговорил юноша. Он присел у невысокого клена и выпрямил уставшие ноги.

– Всего двадцать километров, а ты уже жалуешься, как какая-нибудь девка, – голос здоровяка был слегка раздражен. Рядом стояла невысокая женщина, хоть плащ и скрывал её фигуру, но даже в нем она казалось худенькой. Из-под капюшона ниспадали длинные, по грудь, прямые и черные как смоль волосы. Маленькие нежные губки, прямой нос, высокие скулы и черные глаза, в сочетании с бледной кожей выражали скорее хладнокровие, нежели спокойствие. Она покосилась на здоровяка. Он заметил её взгляд. «Даже холод может быть прекрасен», – промелькнуло у него в голове, но поперхнувшись, он лишь тихо буркнул «прости» и неловко улыбнулся.

– Извинения, конечно, приняты, но не стоит меня называть девкой, хоть я не такой здоровый кусок мышц, как ты, но, знаешь, оскорбительно ведь, – Юноша продолжал, не замечая ни того, что извинение адресовано было не ему, ни взгляда красавицы, обращенного на него и выражавшего презрение. – Знаешь, ведь не каждый способен пройти столь далекий путь за столь короткое время. Нет, ну за день двадцать километров еще куда не шло, но всего три с небольшим часа почти бегом – ну уж извините, не забывайте, что перед этим мы целый день провели верхом в пути аж с самого Винстера.

На самом деле он был не столь уставшим, сколь раздраженным, что ему не дали нормально наесться и напиться в трактире. Ходить куда-то по ночам он до жути не любил, да и дождь вот-вот должен был начаться.

– Стич, – резко оборвал парня высокий мужчина ростом явно выше среднего, и такими же широкими плечами, как и у здоровяка. Хоть его лицо и покрывала трехдневная щетина, благородных черт она не скрывала. Глубоко посаженные зеленые глаза пристально смотрели на юношу сверху вниз. – Мы оставили лошадей, потому как высока вероятность попасть в засаду по дороге, а топот копыт по булыжникам в ночи слышан издалека. Также, пройти пешим двадцать километров боец в моем отряде должен безо всяких жалоб, а если вы не способны, господин мой Стич Уорш, на эти усилия, то извольте откланяться в места, откуда я вас вызволил.

– Нет, что вы, я же просто так пошутил, я нисколечко не устал и дурачусь, не более того, – заверещал Стич с виноватым видом. Больше всего в жизни он не желал возвращаться обратно в темницу, откуда его всего три недели назад вытащил командир этого отряда Коул Орсворд. Там он спал на деревянной койке без постельного белья, а кормили отбросами, что наверняка даже свиньи не стали бы есть. Там он поклялся себе, что никогда больше не попадется.

– Будь добр, проведи остаток миссии в молчании, враги могут быть рядом, а ты треплешься без умолку, – зашипел на него командир.

– Поблизости нет никого, – приятный тихий голос прозвучал, казалось, где-то поблизости. Никто, кроме старика с козлиной бородкой, не заметил, как к ним присоединился седьмой член отряда – Тан. Он был низкого росту, чуть выше полутора метра, и обладал худым, но стройным телосложением. Стоя в темном плаще в тени дерева он, казалось, растворялся во мгле, а капюшон скрывал его лицо.

Коул внимательно осмотрел равнину: трава сгнила, напротив ворот, в двадцати метрах, находился небольшой холмик, высотой немногим выше человеческого роста, от него во все стороны расползалась паутина скверны – серые и черные корни, что отравляют землю и все, что на ней растет, впитывая всю жизнь, до которой доберутся.