Марианна дышала, следуя за голосом Лилы. И с каждым выдохом наблюдала, как те образы и мысли, которые она носила в голове неделю, начали растворяться. Лицо Алекса, их встреча в гостиной, ее обнаженная грудь, его усмешка у бассейна, золотистый пляж, блондинка в его телефоне, – все эти картинки словно рассыпались на мелкие кусочки, оставляя место пустоте. В какой-то момент в голове Марианны возникло полное безмыслие, дарящее состояние безмятежности и покоя. Ей казалось, что она достигла того, за чем шла сюда. Довольная, Марианна открыла глаза и посмотрела на часы, которые висели в дальнем углу зала. От начала занятия прошло только десять минут. А ей показалось, это продолжалось минут сорок как минимум!

«Что же мы будем делать еще пятьдесят минут?» – удивилась Марианна. Ее спокойствие в момент улетучилось. Она почувствовала легкую усталость и раздражение. Лила словно заметила ее состояние и стрельнула в нее взглядом издалека. Марианне стало неловко и от того, что она открыла глаза, когда все другие девушки были с закрытыми, и от того, как посмотрела на нее Лила. Она тут же подтянулась сидя, закрыла глаза и вновь настроилась на звучание Лилы.

– Откройте рот и начните петь. Пойте из сердца, позвольте себе сейчас пропеть то, что засело у вас внутри, – на полном серьезе говорила Лила. И потом протянула:

– Ааааааа.

Ее звук был таким низким и мощным, что у Марианны побежали мурашки по всему телу. Сейчас она начала понимать, что за сила таилась в Лиле. Это была самая настоящая шаманка. Марианна впервые встретилась с такой женщиной, ее душа трепетала от волнения.

Следуя за голосом Лилы, все женщины в зале начали протягивать голосом звук «ааа». Марианна тоже присоединилась. Сначала ей казалось, что она поет очень тихо. Но чем больше она отпускала эту мысль, чем больше она соединялась со своей болью, тем сильнее начинал звучать ее голос. Она пела сейчас своей матери, мысленно проговаривая, как зла на нее, от того, что она не показала ей, как нужно общаться с парнями, а только хотела поскорее пристроить ее кому-то в жены. И теперь она не знала, как общаться с Алексом. Она пела своему отцу, почему он во всем потакал ее матери, этому боссу Джону Брауну? Неужели так трудно показать свой характер и выразить свое мнение? Неужели он мог спокойно наблюдать, как Марианна становилась мишенью в руках то матери, то сына его босса? Она пела Алексу то, что хотела ему сказать – как ей неприятно было слышать у бассейна, что он просто желал ее трахнуть и что она не станет подыгрывать его похотливому животному инстинкту. Всего лишь один звук, а сколько с ним выходило эмоций! Лицо Марианны исказилось в гневе. Она ощущала прилив сил и готова была идти в бой со всеми – и с родителями, и с Алексом, и со всей школой Саванны, где она всегда была послушной, хорошей девочкой-отличницей.

– Я не хорошая девочка больше, – шептала Лила, и Марианну пробирало до дрожи. – Я имею право голоса, я могу сказать все, что я чувствую. И сейчас я говорю: « Аааа»!

Лила продолжала петь, амплитуда ее голоса нарастала все больше и больше, она покрывала весь зал своим звучанием, наверно, ее было слышно даже из окон соседних домов. Марианна разрыдалась. Она не могла остановить той боли, что жила в ее сердце, в ее горле, в ее животе …Она слышала, как женщины в зале тоже плакали, отчего создавалось легкое завывание. В какой-то момент Марианна ощутила усталость. Ее горло пересохло и хотелось откашляться. Она позволила себе это сделать, открыла глаза и выпила воды. На минуту она увидела картину, творящуюся в зале. Женщины сидели, покачиваясь, то завывая, то, смеясь. Их выражения на лицах перетекали из страдания в радость. В центре находилась Лила. Только сейчас Марианна заметила, что это был круг, она ощутила какую-то силу, исходящую от этой формы. Ей так много хотелось узнать, понять! Но голос Лилы опять начал вовлекать ее в новое путешествие: