В хлеву жила огромная свинья, её никогда не выпускали, да и Ирке бабка строго-настрого запретила приближаться к ней – мало ли чего у этой свиньи на уме, в целях безопасности лучше не подходить.

По утрам Акулина выгоняла своих овец из сарая на дорогу, и местный пастух сгонял их в общее деревенское стадо. Паслись они на лугу за картофельным полем, иногда за соседним лесом. А вечером, когда солнце начинало садиться за горизонт, он возвращал стадо по домам. Животные как будто бы знали, куда идти, и дружно разбегались по своим дворам. Как они это делали, для Ирки было загадкой. «Это же не собака какая или кошка. Это же коровы, овцы, бараны», – удивлялась она и пожимала плечами, глядя на эту картину.

Борька, увидев Ирку издалека, с громким блеянием несся к ней на всех парах, крутился вокруг, как собачонка, подпрыгивал, норовил заскочить на руки. Акулина всегда заранее отрезала несколько толстых ломтей серого, деревенского ноздрястого хлеба, густо посыпала крупной солью и кормила своих овец. Для них это было лакомством, как для детей сладкие конфеты.

– Ешьте, ешьте мои хорошие! Устали, притомились за день. Умаялись, – говорила Акулина, отламывая куски хлеба и засовывая им в открытую пасть, гладила по голове, а потом загоняла в сарай и запирала на ночь. И так каждый день…

– А ты к нам надолго? – задал вопрос Борюсик. Глаза у него были голубые-голубые, как лазурное небо.

– Интересно, у них что, у всех такие яркие глаза? – завистливо подумала Ирка. – Везет же некоторым. Не то, что мои – то ли зеленые, то ли желто-карие. Почему-то она считала цвет своих глаз некрасивым, хотя это вовсе было не так. Когда она смотрела на солнышко, то они становились золотисто-лучистыми, но Ирка этого не могла видеть, а ей, к сожалению, никто об этом не говорил.

– Да как получится. Если понравится, то поживу в вашей деревне немного, – соврала Ирка, а про себя подумала: «Конечно надолго, лето только началось».

Она продолжала разглядывать своих новых знакомых: «На вид вроде безобидные, даже симпатичные, ну уж лучше такие, чем никаких. Ну что ж, поживём – увидим, на что они сгодятся, похоже, ничего лучше здесь не найдёшь». Она вздохнула и вслух спросила.

– А чем вы тут занимаетесь, развлечения какие? Кино, танцы, дискотеки? Что у вас в деревне интересного?

– Да у нас всё интересно! У нас отличная рыбалка, коровы, молочная ферма, дремучий лес – можно заблудиться, болота – можно утонуть, засосет и не выберешься, грибов не счесть, землянику ведрами собираем.

«А он ничего! – оценивающе разглядывая Серого, подумала Ирка, – ишь, как воодушевился. Ну нет! Это мне не интересно. Грибы какие-то. Скукотища!»

– Я про телевизор спрашиваю.

Серый потупился.

– Нет, телека у нас нет. Есть только у председателя, но он никого к себе не пускает, только своих. По субботам в клуб кино привозят. Фильмы там всякие. Но мы не ходим, не любим. У нас с Борюсиком есть дела поважнее.

И тут Борюсик вдруг спросил: «А кто такой Санта Панча?» – и тут же стушевался, слишком сложное имя, сразу и не выговоришь.

– Эх ты, тютя! Ты что, Сервантеса не читал? Не Санта Панча, а Санчо Панса! Деревня! – засмеялась Ирка, но увидев, как покраснел Борюсик, самой стало стыдно. «Видно, до них цивилизация ещё не добралась, – про себя подумала она. – Да и библиотеки у них, по-видимому, тоже нет, книжки не читают. Глухомань, одним словом – деревня».

– Санчо был верным оруженосцем, другом и помощником странствующего рыцаря Дон Кихота, благородного и честного, – начала объяснять Ирка, напустив на себя умный вид, – который боролся с врагами, мельницами, защищал слабых и угнетенных, пытался творить добро. Ради своих идеалов готов был пожертвовать собой. В отличие от Дон Кихота, Санчо был хитрым и практичным, и всегда ездил на осле. – Ирка с пафосом рассказывала мальчишкам о когда-то прочитанном романе. Борюсик слушал, открыв рот, Серый – с недовольным видом.