– Но это же роскошно! – всплеснула руками Соня. – Это же идиллия! Любимый сын, любимый внук и правнук – все водят хороводы вокруг нашей Майи. Под абажуром. Ах ты зараза противная, ну почему у тебя все так идеально?

Майя в ответ только уклончиво промурлыкала. На губах ее замерцала улыбка, она прикрыла глаза и, словно в волшебном зеркале, увидела картину ближайшего, хоть завтрашнего вечера: Даня весело болтает со Степой, подле них – младенец Ярослав на коленях у своей мамы, ну а в центре – она сама, Майя. Матриарх счастливой и дружной семьи – браво, Майя, браво! Аплодисменты, занавес. Теперь можно уйти со сцены с легкой душой.

Соня вытянулась во весь свой синичий рост и подняла бокал.

– Тост! Тост! Выпьем за круг! За семейный круг, который крепче любых канатов, и его не разорвать – никому! Отныне и вовеки, аминь.

– За круг! – поддержала Майя.

И две старые подруги чокнулись.

Час спустя, после полутора бокалов крови невинно убиенного болгарского медведя, Майе пришла в голову светлая мысль: тот самый абажур нужно вернуть на место – и немедленно!

– Тебя не смущает некоторая дуршлаговость? Дыряватость? – прищурившись, спрашивала Соня. – Благородные следы времени, спасибо моей моли.

Майя решительно понесла поблекший и погрызенный абажур в гостиную.

– Ерунда! Именно. Благородные следы времени.

– Но их можно заштопать, – слабо возражала Соня.

Майя только отмахнулась. В данный момент россыпь мелких дырочек на шелке казалась ей прекрасной, как авангардная вышивка.

Конец ознакомительного фрагмента.