– Тогда ладно. Рисуй что хочешь, мастер.

– Завтра, – сообщил Бранко. – Под утренним светом.

И теперь мы готовили нехитрый ужин, устроившись на ночёвку в лесополосе, в шести часах езды от Новоруссийска.

Всю дорогу я и мой спаситель почти не разговаривали, несмотря на море вопросов, которые я всё ещё не задала. Но сказывалась моральная и физическая усталость: мне даже удалось поспать под ровное урчание машины. И теперь я чувствовала себя бодрее, наконец-то захотела есть и решила, что вопросы прекрасно подождут ещё немного.

В огромной библиотеке Оазиса мне как-то попалась книжка (наверняка одна из запрещённых), в которой говорилось о странных вещах. Об энергетике вещей и пространства, о неразрывной взаимосвязи всего со всем, о том, как добиться гармонии этой связи и качественно улучшить свою жизнь, соблюдая некие простые правила. Читать эту книгу было интересно, думаю, именно из-за её необычности, только я мало что запомнила. Но одна глава ясно всплыла в памяти, когда мы с Бранко, сидя перед тлеющими углями погасшего костра, ели обжигающую печёную картошку и жареные сосиски с пропахшим дымом чёрным хлебом. В этой главе говорилось, что пищу необходимо готовить на живом огне и принимать под открытым небом – только тогда она принесёт истинное удовольствие и пользу. Сегодня я бы подписалась под каждым словом.

Когда мы, осоловевшие от сытости и тепла, в наступивших сумерках откинулись на свои спальные мешки, я решила, что, наконец, пора сказать то, что должна была сказать ещё несколько часов назад.

– Бранко?

– Ммм, – сонно откликнулся он с другой стороны кострища.

– Бранко, спасибо, что пришёл за мной. Если бы не ты, я бы поверила Карлу и пошла с ним.

Парень не стал скромничать и отказываться от благодарности, ответил с ноткой великодушия в голосе:

– Всегда пожалуйста, бэби. Обращайся. Бранко Джурич всегда рад спасти беспомощную красавицу.

– Как? – я даже приподнялась от любопытства. – Твоя фамилия Джурич?

– Кто будет ржать – получит картошкой в лоб, – ровно сообщил Бранко.

– Никто не будет, – заверила его я, подбираясь ближе. – Правда Джурич? А чья это фамилия… откуда?

– Сербская, – неохотно отозвался Бранко. – Только давай обойдёмся без изучения моего генеалогического древа?

– Давай, – согласилась я и тут же спросила, – так ты серб? А так хорошо говоришь по-русски. Я имею в виду, что никакого акцента, совсем как у Ральфа – идеальное произношение.

Бранко что-то буркнул, явно давая понять, что не хочет говорить на эту тему, но я слишком долго не давала воли своему любопытству.

– Слушай, ты можешь не рассказывать про своё гине… генеа… в общем про древо, но скажи мне, кто такой Ральф? Откуда? Он никогда ничего про себя не рассказывал.

Теперь Бранко тоже приподнялся. Внимательно посмотрел на меня через чадящее кострище, выразительно вздохнул.

– Бэби… Дайка, если тебе чего-то не говорят, значит так и задумано. И я не стану ничего рассказывать про Ральфа у него за спиной. Поэтому даже не начинай.

Я надулась, снова откинулась на спальник, глядя в совсем уже стемневшее небо. Тучи никуда не делись, и звёзд не было, что опечалило меня ещё больше. Нет, я не надеялась, что мы с Бранко стали друзьями за один день, но мне казалось, что нечто связало нас ещё с того дня, когда он благодаря своему таланту сделал из покрытой шрамами замухрышки загадочную лесную нимфу. И разве не он помог мне избежать унижения во время фотосессии, придуманной Ирэн? И, в конце концов, разве не он сегодня примчался спасти меня от верной гибели? Для такого должны быть причины! Вот только какие?

– Почему ты решил помочь мне? – голос звучал обиженно и жалобно, как у маленькой девочки, чьи ожидания на подарок не оправдались, и я разозлилась на себя. Повторила громче. – Зачем ты спас меня от Ирэн и Карла?