- Аминь, – говорю я с подчеркнутой серьезностью, хотя самого распирает от смеха.

Матвей и отношения в одном предложении – это утопия. Удивительно даже то, что он об этом размышляет.

- Засранец, – несется недовольное бурчание с соседней койки.

***

Провалявшись на кровати минут двадцать, но так и не уснув, я оставляю Матвея в доме за старшего и выхожу прогуляться. Утром я пропустил пробежку – сейчас самое время немного размяться.

На стадионе я зависаю почти на полчаса. Бегаю стометровку, отжимаюсь и подтягиваюсь. Потом лежу на траве, восстанавливая дыхание, и смотрю на облака. Приятная усталость после интенсивной тренировки – едва ли не мое любимое ощущение в жизни. Опередить его может только секс и, пожалуй, удачная сделка на фондовом рынке. Но сейчас я на голодном пайке по всем фронтам, так что спорт - единственное из доступных мне здесь и сейчас удовольствий.

Стоит мне подумать о сексе, как воображение тут же подсовывает мне образ Александровой. Длинные ноги, тонкая талия, упругая грудь, хрупкие ключицы… В животе уже привычно собирается тепло, концентрируясь в районе пупка и медленно спускаясь вниз.

Чтоб ее!

Резко сажусь, чтобы сбросить с себя наваждение, и вдруг замечаю ее – Александрову, которая нерешительно стоит у забора со скрученным ватманом под мышкой и смотрит на меня глазами затравленной оленихи.

Поднимаюсь на ноги, удерживая на себе ее взгляд, потом делаю несколько шагов по направлению к ней.

- Давно стоишь? – интересуюсь я, наблюдая, как ее щеки заливает краска.

- Только… пришла только что, – говорит она тихо, и тут же торопливо добавляет: – Пойду. Не буду мешать.

- Я уже закончил. Что хотела?

Ее взгляд на мгновение замирает в районе моей шеи, потом смущенно опускается на траву.

- Хотела поработать, – свободной рукой она похлопывает по ватману. – Тут спокойно. Обычно, то есть, спокойно. Сейчас тут ты и…

- Со мной, значит, тебе неспокойно? – не удерживаюсь я от возможности ее подразнить.

Краска на щеках Александровой проступает еще сильнее. Между двумя рядами ровных белых зубов показывается кончик бледно-розового языка, который быстро проходится по нижней губе и вновь прячется.

Тут уже мне не до смеха.

- Я не это хотела сказать, – говорит она уже спокойнее, явно приходя в себя. – Рассчитывала побыть одной и подумать.

- Серьезные дела?

- Квест, – напоминает она.

- Тот самый.

- Да, тот самый, – теперь в ее голосе сквозит раздражение. – Я думаю, что девочкам будет интересно и…

- Я тоже думаю, что девочкам будет интересно, – перебиваю ее тираду. – И мальчикам тоже. Это хорошая идея.

- Думаешь? – от похвалы ее фиалковые глаза вдруг загораются чем-то новым – каким-то детским азартом, который совершенно преображает ее лицо.

Я задумчиво склоняю голову. Сейчас во мне борются два чувства – нежелание тесно контактировать с Александровой и желание развлечь своих пацанов. Затея с квестом на самом деле классная. И если все продумать как следует – довольны в итоге будут все.

- Да, – говорю наконец, взвесив все за и против. – Не против масштабировать свою идею?

- Что именно ты предлагаешь? – спрашивает она осторожно.

Это хороший вопрос. Куда ты, черт возьми, лезешь, Гордеев?

- Смешанную команду и один общий маршрут, – говорю, наконец. – В прошлом мы, бывало, устраивали такие междусобойчики с отрядами, подходящими по возрасту. Мои мальчишки точно не откажутся потусить в компании девушек.

Лера широко улыбается, явно воодушевленная моим предложением.

- Я планировала игру на понедельник… – она вдруг хмурится. – Наверное, не успеем.

- Встретимся после ужина и все обсудим, – говорю я.