Зато уже судорожно вертелись первые мысли по этому поводу. У папы проблемы, и он пытается ее спрятать, чтобы не причинили вреда. Да, наверное так, иначе с чего бы вдруг им разъединяться? А может, у него появилась женщина, и теперь она будет жить здесь вместо Оли, а сама она будет на съемной квартире? Или отправят к бабушке с дедушкой в провинцию? Но у нее же тут вся ее жизнь: любимый парень, завтра встреча с подругой, институт здесь закончила, только-только нашла работу…

– За тобой приедут через два часа. Будешь жить в элитном поселке за четыреста километров отсюда.

– Что? А ты?

– Я буду здесь.

– Но почему, папа? – теряя терпение и чувствуя, как колотится сердце, выкрикнула она.

Он присел на край ее дивана, в пол-оборота, весь собранный, напряженный, видно, что слов подобрать не может и тоже нервничает, но уже всё решил.

– У меня возникли проблемы с бизнесом, и мой кредитор – человек очень серьезных кругов – предложил выход. У него есть сын как раз твоего возраста, ему сейчас подыскивают невесту, расспросил меня о тебе… В общем, ты ему понравилась.

– Кредитору или его сыну? – машинально спросила Оля.

– Кредитору, для его сына.

– То есть сын даже не в курсе?

– Не знаю. В общем, у тебя есть два часа на сборы, потом приедет их водитель. Возьми всё необходимое, – отец встал, показывая, что разговор окончен.

– Пап, пап, подожди, – бросилась к нему Оля, всё еще судорожно пытаясь найти решение. – А как же ты? Он тебе угрожал, скажи? Давай вместе где-нибудь спрячемся, переждем…

– Переждем, – горько усмехнулся он. – Переждать в этом деле невозможно. И даже, напротив, вредно: можно сделать только хуже.

– Так ты что… – она отступила на шаг, осознавая происходящее. – Ты меня ему… продал?

– Ольга, прекращай выкрутасы, – рассердился он, резким движением руки рассекая воздух. – У тебя там будет хороший дом, это элитный поселок, отличное окружение, свежий воздух, в конце концов.

– Значит, продал, – с горечью констатировала, не веря в только что сказанное до конца и делая шаг назад.

Отец не повелся, жалеть не стал.

– Я буду дома, выйти до отъезда не сможешь. Не дури, собирайся, – предупредил он и вышел из комнаты, завозился на кухне, открывая зачем-то ящики. Наверное, искал что-то выпить. Он иногда так делал, но никогда не напивался в стельку.

– Думаешь, сбегу? – прокричала она вслед.

А она бы непременно сбежала, вот только восьмой этаж – из окна не выпрыгнешь. Разве что раз и навсегда, но такого от нее не дождутся.

В панике трясущимися руками она схватила свой телефон и, прикрыв дверь в комнату, набрала последний входящий.

– Ну возьми же трубку, Илья, пожалуйста, – шепотом умоляла она, но тщетно.

Если он на переговорах с заказчиком – гиблое дело, может перезвонить лишь через пару часов.

Вспомнив о собственной работе, Оля рванула на себя дверь и выбежала к отцу.

– А как же моя работа?

– Забудь, – отмахнулся отец. В руках у него и впрямь была початая бутылка.

– Что значит «забудь»? Меня же уволят!

– Теперь о тебе позаботятся, тебе не нужно будет работать.

– Но я так не хочу! – на повышенных тонах она пыталась отстоять свое право свободного выбора, но лишь разозлила этим отца.

– Хочу – не хочу, об этом никто не спрашивает!

– Я не твоя собственность, чтобы…

Отец резко стукнул кулаком по столу, и Оля вздрогнула. А если сейчас ударит ее? Никогда не бил, но вдруг… Она и такого предательства не ожидала, но ведь случилось же! От резкого звука и неожиданности девушка сжалась.

– Ты моя дочь, и решать буду я, – четко, но внятно произнес тот, кто должен был защищать. – Я вложил в тебя все силы: в образование, развитие, воспитание, во все эти шмотки, которые ты носишь, поэтому если я сказал, что ты поедешь куда нужно, значит, поедешь, и будешь там столько, сколько потребуется. А теперь собирайся и не нервируй меня. Если ты меня будешь позорить, когда приедет водитель, лучше тебе не знать, что я сделаю.