– А я знаешь, где родилась? Сейчас расскажу! У нас там тепло почти круглый год, а овощи-фрукты знаешь какие? Не то что здесь, покупные – пластик, а не продукты.

Обедать с Олегом Николаевичем Оля не стала, предпочла отсидеться в своей комнате, а после спустилась и ела вместе с Наринэ в ее кухне. Никто ведь не запрещал.

Дождь всё лил, и после обеда девушка вернулась в свою комнату, чтобы заняться изучением турецкого. Потом читала, листала ленту социальной сети, чувствуя, что всего за несколько дней так оторвалась от мира… Казалось, он остался где-то там, далеко, а она здесь, и между ними – прозрачная, но ощутимая грань: как две параллельные, что когда-то были единым целым, но больше не пересекаются. И от этого было, с одной стороны, очень даже приятно, поскольку страшные новости из разных концов страны, которые, казалось бы, совершенно ее не касались, на самом деле сеяли душевную смуту и повышали тревожность, а с другой она понимала, что ритм столицы – ее образ жизни, и долго без него протянуть невозможно.

С улицы донесся звук, словно по гравийной дорожке, ведущей к дому, проехала машина. Подумав немного, Оля поднялась и подошла к окну, выглянув сквозь занавеску. Это была та же люксовая машина, что привезла недавно саму девушку, только теперь водитель помогал высадиться и достать багаж даме постарше. Статная, со светлыми волосами чуть ниже плеч, в укороченных брюках и босоножках на каблуке, в бежевом шелковом топе.

«Жена Олега Николаевича», – догадалась Оля.

По золотисто-коричневому загару можно было даже на расстоянии определить, что дама отдыхала где-то на море и, скорее всего, заграничном.

Выходить на знакомство Ольге совсем не хотелось, хотя она и прислушивалась к шагам на лестнице, ожидая, что ее вызовут. Не позвали. И сама она из комнаты больше не выходила, не желая ненароком с ней встретиться. Хоть это, может быть, было невежливо. В конце концов, откуда она должна знать, что кто-то прибыл? Хотя, разумеется, слышала шаги в коридоре и властный голос новоприбывшей, которая давала указания Светлане. Потом всё стихло. Потом снова шаги – наверное, отправилась на ужин, поскольку спустя полчаса вернулась. Оля предпочла остаться без ужина, но не выходить, тем более в обед Наринэ дала ей с собой пару тостов и сыра. А воду Оля всегда держала в бутылке на тумбочке – опять же, чтобы лишний раз не выходить из своего убежища.

«Было весело, а станет еще веселее», – подумала она про приезд Красновой, и как в воду глядела.

Спускаясь к завтраку следующим утром, она случайно застала неприятный для нее разговор мужа и жены.

– Вот скажи, чем Алёна плоха? И вообще, зачем ему сейчас серьезные отношения? Федя еще очень молод. Девушки есть вокруг – и довольно. Не принуждай его, я прошу. Тем более эта девушка – кто она? Зачем?

Олег Николаевич, заметив в дверях вошедшую Ольгу, откашлялся, после чего воцарилась тишина. Женщина обернулась и сделала недовольную мину, после чего спокойно вернулась к еде, ловко орудуя ножом и вилкой.

– Доброе утро, Ольга. Прости, мы с Ольгой Витальевной еще не всё уладили, – смутился старший Краснов.

Поздоровавшись и заняв свое место, Оля спокойно сказала:

– А я согласна с Ольгой Витальевной. Я тоже не понимаю, что я здесь делаю и зачем.

Та удивленно подняла бровь и на секунду на ее лице появилось нечто напоминающее одобрение. Она ожидала встретить в этой девочке конкурентку, помеху налаженной жизни, но никак не союзницу, а теперь с этим новым раскладом можно что-то придумать, чтобы уладить ситуацию в доме без вреда и для сына, и для мужа.

Олег Николаевич предпочел не комментировать услышанное, вместо этого заявил: