Несмотря на то, что спустилась на завтрак Оля всё-таки вовремя, за столом восседал только хозяин дома. Услышав шаги на лестнице, он вскинул взгляд в сторону дверного проема – с его места отлично просматривалось пространство гостиной – и приветливо улыбнулся гостье.

– Доброе утро.

– Здравствуйте, – сдержанно ответила она, поскольку назвать добрым утро в чужом доме, в котором находишься против собственной воли, не повернулся бы язык.

– Фёдор сейчас подойдет. Ты можешь присесть, где удобно.

Прикинув, что с обеих сторон от Олега Николаевича, пожалуй, сидят его сын и жена, Оля заняла одно из оставшихся мест – всего их здесь было девять. Это был светлый прямоугольный стол, достаточно широкий для того, чтобы разместились различные блюда и напитки. Нельзя сказать, что еды было очень много, и всё же выбор имелся: блинчики и начинки на выбор – сметана, сгущенка, сладкая паста, а также сырная нарезка, бананы и апельсины.

Почти тут же, едва Ольга села за стол, за спиной с ароматным черным кофе, запах которого сводил с ума, появилась Наринэ.

– Ой, Олечка, доброе утро! Сейчас принесу тебе кофе. Черный? Со сливками? Сколько сахара любишь?

– Доброе утро, Наринэ, – улыбнулась она, тут же забыв о том, что находится в чужом и, как казалось, недружелюбном доме. – Со сливками и две ложки сахара, пожалуйста.

– Хорошо, моя красавица, сейчас принесу.

– А это ваши фирменные блинчики? – разулыбалась Оля. Пожалуй, только с этими людьми, с персоналом, близким ей по духу, и могла быть самой собой в этом замке.

– Да-а-а, – довольная тем, что Оля запомнила, расплылась в улыбке женщина.

– С удовольствием попробую, спасибо.

– Сейчас вернусь с кофе! – и Наринэ удивительно шустро направилась в сторону кухни.

Оставшись вновь наедине с хозяином дома, Ольга перевела на него взгляд и тут же смутилась. Он смотрел на нее оценивающе и, похоже, эта оценка за разговор с прислугой была в ее пользу. Но ей это вовсе было не надо, Оля лишь хотела быть вежливой с теми, кто действительно о ней здесь заботился.

Впрочем, обсудить ничего они не успели, поскольку, судя по шагам, к столовой приближался Фёдор. Бросив на вошедшего мимолетный взгляд, Ольга успела отметить его небрежный вид: легкая щетина, всклокоченные волосы, черная футболка и такого же цвета свободного кроя штаны.

Отцу увиденное не понравилось.

– Федор, у нас, вообще-то, девушка за столом, имей совесть.

– А чем девушку смущает мой внешний вид? – и он, усевшись за стол напротив нее, а не рядом с отцом, скрестил перед собой руки на столешнице и вызывающе уставился на гостью, подавшись вперед.

Ольга промолчала, а Олег Николаевич сфокусировал на сыне негодующий взгляд, но тщетно.

– А вот и кофе, – наконец переключился Фёдор и, забирая свою порцию напитка у Наринэ, приветственно приподнял в ее сторону кружку. – Спасибо, Наринэ-джан. Лучше твоего кофе нет в целом мире!

– Ах ты проказник, – засмеялась она. – Ну пей, пей на здоровье. А это тебе, Олечка, со сливками, с сахаром. Приятного аппетита!

– Спасибо, – ответила Оля и взглянула на блинчики.

Есть немножко хотелось, но при посторонних она смущалась. Не привыкла сидеть за одним столом с чужими мужчинами, да еще зная, что находится в центре внимания. Но те быстро переключились на беседу, будто бы потеряв к ней интерес. Тему подняли для Фёдора неприятную – по всему было видно. Оля была невольным свидетелем семейной сцены и, хоть не хотела вникать, а всё же прекрасно всё слышала.

– Ты подумал о работе? Я не буду содержать тебя вечно, – наседал отец.

Фёдор лишь фыркнул:

– Не порти аппетит, ладно?

– А когда ты будешь готов мне ответить?