– Печенье готовится тридцать минут, потом поставлю следующую партию. Ты пока можешь отдохнуть.

– Нет, я хочу посмотреть, – говорю и сажусь перед духовкой. Освещаю ее, нажав на кнопку. Перед глазами появляется мое прекрасное печень.

– Ты так полчаса будешь сидеть?

– Да, и мне еще надо съесть вот это, – беру со стола миску с остатками вишни. – Если мне станет скучно, то пойду почитать.

– Чем бы дитя не тешилось, – бабушка снимает фартук и вешает на крючок. – Я буду на улице, позови меня, когда закончится время.

– Как скажете, – прикладываю ладонь к голове, как делают в фильмах солдаты. Бабушка треплет меня по волосам и уходит.

Чтобы не оставаться совсем одной, приношу Юлу. Ее не заботит изгнание из кухни, она спокойно наслаждается солнышком на лавочке. Забираю ее и кладу себе на колени, вернувшись к наблюдательному пункту.

Время тянется медленно. Первой заканчивается вишня, и я мысленно оплакиваю ее потерю. У меня ушло столько сил, чтобы собрать ее с дерева, даже подвергала свою жизнь опасности, и теперь все монетки закончились, оставив меня бедной. Печальная и веселая новость в том, что совсем скоро мне придется лезть за ней обратно на дерево. Вечный процесс, где я счастлива тогда, когда ем вишню.

Без вишни остается только играть с Юлой. Слушаю как она мурлычет и слежу за печеньем. Пытаюсь телепатией заставить его готовиться быстрее. Некоторые слушаются меня, и на глазах меняют цвет с белого на золотистый. К сожалению, не все мои сердца выдерживают, и несколько превращаются в круги. Похожее происходит и с треугольниками, но таких меньше. Так что я хорошо постаралась. Зрители впечатлены и не понимают, как у такого юного пекаря выходит идеальное печенье.

Когда Юла просыпается, поднимаю ее и показываю печенье, рассказывая каких трудов мне стоило его сделать. Не похоже, что она заинтересована, но все же слушает историю до конца.

Раздается громкий звук таймера, и я выбегаю во двор с Юлой на руках, чтобы позвать бабушку. Она возвращается, вынимает противень и разрезает по одному печенью. Все это время стою рядом и умоляю дать мне попробовать.

– Я же сказала нет, – повторяет она свой ответ. – Надо проверить, пропеклись ли они. Не мешайся, а то еще обожжешься. И убери кота от еды.

Так что нам с Юлой приходится печально смотреть на печенье со стороны. Подальше. У кухонной двери. Оно не похоже на мое любимое шоколадное, но выглядит мягким и вкусным. Не могу дождаться, когда смогу все съесть. Наконец, бабушка одобряет печенье и ставит вторую порцию в духовку.

– За ними тоже будешь смотреть? – спрашивает она меня. Мне не было скучно, но тратить еще тридцать минут моего, судя по всему, выходного не хочется. Так что качаю головой.

– Нет, можно я лучше их съем?

– Они еще не остыли. Подожди пару минут, я помою противень.

Мои попытки съесть печенье продолжаются, пока я сижу и терпеливо смотрю на тарелку. Пять минут. Бесконечная пытка.

– Можно поесть? – спрашиваю, как только бабушка выключает воду и откладывает противень.

– Ладно, нетерпеливая ты моя. Ешь, но не жалуйся, если обожжешься, – после ее слова «ладно» я уже ничего не слышу.

Беру печенье, которое смотрит прямо на меня. Круглое с вишней. Кусаю, и оно крошится прямо у меня в руках. Такое мягкое и волшебно вкусное. Судьи кулинарного шоу одобрительно кивают, приятно удивленные результатом. Сладкое и кислое, идеальный баланс. Два печенье бесследно исчезают у меня во рту.

– Тебе надо отнести немного и твоему другу, – говорит бабушка, когда я кусаю третье печенье.

– Правда? – быстро проглатываю печенье. – Я могу сходить к Денису? У меня выходной?