Когда Лайтси находились поблизости, он должен был проявлять предельную осторожность. Он должен был сказать Памеле обо всем наедине. Если она услышит новости от своих родителей… Он даже не хотел об этом думать. И чтобы сделать все еще сложнее, за буфетным столом стояла мать Маришки, наполняя подносы. Черничные пироги и калачи Хелен Маески были легендой, и надолго их не хватало.

Увидев Маришку, Хелен помахала, хотя и с принужденной улыбкой. Филипп был уверен, что Хелен подозревает, что что-то происходит между ним и Маришкой, и не одобряет этого. Конечно, это так и было. Она знала, что он обручен с Памелой, и боялась, что он разобьет сердце ее дочери.

Ему хотелось разубедить Хелен, дать ей знать, что он намерен провести остаток своих дней, делая Маришку счастливой. «Скоро, – подумал он. – Все скоро встанет на свои места».

В павильоне они с Маришкой разделились, хотя ему было трудно отвести от нее взгляд. Ее, похоже, окружало сияние, и даже несмотря на то, что он знал, что оно исходит от волшебных фонарей, подвешенных вдоль лестницы, он думал, что она похожа на сказочную принцессу из другого мира.

– Привет, Фил. – Эрл, его лучший друг и сосед по комнате в колледже, стукнул его по спине. – Ты пропустил собрание персонала на лодочной станции. – Это были кодовые слова. Энтони Джордж Эрл третий, бывший любитель травки, по вечерам потакал своей старой привычке. Покурить марихуану казалось почти что еще одним лагерным ритуалом.

– Я оставлю это на потом. Давай найдем чего-нибудь поесть.

– Хороший план. Я проголодался.

Они двинулись вдоль буфета, повышая голос, чтобы расслышать друг друга за громом музыки.

– Я возвращаюсь домой утренним поездом, – сказал Эрл, чавкая набитым ртом. – Парень, ненавижу уезжать из этого места.

– Я слышу тебя. – Филипп украдкой бросил взгляд на Маришку.

Она танцевала с Терри Дэвисом, местным мальчишкой, который занимался в лагере плотницкой работой. Как обычно, Дэвис был под мухой.

– Она – это что-то, э? – прокомментировал Эрл, накладывая себе на тарелку еще одну порцию картофельного салата.

– Что? Кто? – Филипп изображал тупицу. Он делал это все лето.

– Сладкая Маришка. Черт побери. Только посмотри на нее.

Филиппу понадобилось все самообладание, чтобы не заехать Эрлу по физиономии. Это тоже происходило все лето. Каждый парень в лагере западал на Маришку.

– Парень, – продолжал Эрл, – я бы убил за то, чтобы заполучить хоть кусочек ее.

– Да, я уверен, – отозвался Филипп, призывая на помощь все свое терпение.

Эрл невозмутимо пожал плечами. Он держал в одной руке тарелку, а другой схватил банку пива и нашел местечко за одним из столов, расставленных подальше от танцплощадки.

– Ты такое дерьмо, – сказал Фил, присоединяясь к нему.

– Нет, я просто сексуально озабоченный. Я думаю, это влияет на мое умственное здоровье. Я не знаю, как ты сумел провести лето, ни с кем не трахнувшись. – Эрл сгреб несколько ложек картофельного салата. Как и Филипп, он был обручен, и его невеста была за морем. Лидия отправилась в Бифру, чтобы работать добровольцем Красного Креста. В отличие от Филиппа Эрл оставался ей верен, хотя и громко жаловался насчет своей благородной жертвенности.

– Итак, когда возвращается Лидия? – спросил Филипп.

– Еще две недели. Черт, я не могу дождаться. Как насчет мисс Америки? – Эрл называл Памелу мисс Америки, потому что она обладала всеми качествами королевы красоты. Она вела себя так, словно между нею и остальной частью мира всегда была невидимая, но непреодолимая дистанция.

– На следующей неделе.

– Ждать было трудно, э?

– Труднее, чем тебе кажется, – признал Филипп.