Спустя некоторое время я огляделась, осознав, что я снова стою у входа в офис, не помня, как добралась сюда, и еще, поняла я с ужасом, со мной не было пирожных. Была половина третьего. Я пошла наверх к офисам на втором этаже.

– Но где же пирожные для Брайана, Нина? – спросила Сью.

Я тяжело опустилась на стул.

– Прости, Сью. Я их купила, но забыла их… – Я замолчала. – Не знаю. Прости. Сегодня в обед что-то случилось. – Я улыбалась – я не смогла бы ничего объяснить, даже если бы хотела, чтобы мой рассказ не прозвучал как бред сумасшедшего, – и я начала думать, не был ли он таковым на самом деле, не сошла ли и я с ума.

Сью подошла ко мне и обняла за плечи.

– Что такое с тобой приключилось, моя хорошая? – Она потрепала мои волосы. – Что такое? Не переживай. О, только не плачь. Я пойду и куплю другие пирожные. Не надо расстраиваться по пустякам, милая! Это всего лишь пирожные, – сказала она ласково, прижимаясь к моей голове, обнимая меня, и я обняла ее в ответ. – О, дорогая. Не надо так волноваться о таких пустяках. Бекки, посиди немного с Ниной, хорошо?

Бекки стояла в дверях, с испуганным выражением лица. Она подошла ко мне, ее огромный живот уперся мне прямо в лицо, и похлопала меня по плечу, когда я вытирала глаза.

– Конечно, – сказала она, когда Сью надевала пальто. – Послушай Сью, Нина. Это всего лишь пирожные.

– Спасибо, – сказала я, выпрямив спину. – Извините. Случилось что-то странное… Я пойду проверю почту. Все в порядке, правда.

Я почувствовала, но не увидела, как Бекки и Сью переглянулись.

– Ты все еще собираешься вечером к маме? – спросила я Себастьяна в тот вечер, когда мы сидели в «Чарльз Лэм», потягивая уже по второму стаканчику. – Мне надо быть там в районе восьми.

Он ничего не ответил.

– День рождения Малка, – напомнила я.

– О да, хорошо.

Я смотрела на него, на то, как смешно он подпирал рукой свое мрачное лицо. У него большие уши.

– Эй. Ты за вечер ни слова не сказал. В чем дело?

– Ничего особенного. – Он выпрямился, потряс головой, помотал ей из стороны в сторону, как спортсмен перед финальным рывком. – Просто задумался.

Я знала, что на самом деле это я виновата. Я была слишком на взводе, тараторила без конца, хотела поскорее избавиться от выпивки, пойти к Малку, потом в постель, чтобы этот день поскорее закончился.

– Будет весело, – сказала я. – Ты любишь вечеринки. И я люблю вечеринки.

– Ты больше не ходишь на вечеринки, – тыкнул он в меня. – Ты Нина 2.0. Обновленная версия.

– О чем ты?

Он улыбнулся мне, вдруг став тревожнее.

– Ты не помнишь себя прежнюю. Те серые Док Мартенс и пончо, в тех рваных джинсах, с лохматыми волосами и бахромой. Ты злилась по любому поводу и всегда считала, что права, и твои зрачки расширялись, когда ты заводилась. Это было невероятно сексуально.

– О, заткнись. – Я знала, что он шутит, но мне хотелось, чтобы он прекратил.

– Это правда! – воскликнул он искренне.

– Да, наверное, я была невыносима, – выпалила я. – А сейчас?

Себастьян ответил уклончиво:

– Ну, знаешь. Ты живешь как отшельник. Ты опять такой же подросток, какой была до меня.

– Как высокомерно! Когда я съехалась с Элизабет и Ли после тебя, я не была отшельником. Я вела вполне себе шальную жизнь, вот что я тебе скажу.

– Ты ходила по барам два раза в неделю и встречалась с парнем, у которого был ручной кролик, и он таскал его с собой в университет. Точно. Шаааааллллльнннааааая-я-я-я, – с сарказмом протянул Себастьян.

Он почти перешел на визг, как всегда, когда появлялся Тим – ужасно серьезный одержимый Беовульф, с которым я переспала, когда мы были еще женаты, и потом несколько месяцев с ним встречалась.