– Это уже другая тема. – Бреда теребит свой жемчуг. – Понимаешь, Ди тоже может остаться ни с чем. Я пыталась с ней поговорить об этом, но она все твердит, что не готова это обсуждать. Вот я и думаю, Энни… Может, это и к лучшему.

Энни смотрит на нее, вытаращив глаза:

– Что ты такое говоришь?

– Ну, в последнее время я ни о чем другом не могу думать, мы с твоим отцом не молодеем, и, скажем прямо, ни Ди, ни ты никогда не интересовались отелем… Так что сейчас, возможно, самое подходящее время закрыть дело. За эти годы я накопила немного денег, ну знаешь, заначку на черный день. – Бреда закатывает глаза и хихикает. – Достаточно, чтобы выйти на пенсию, если экономить. Может, буду сдавать комнаты, что-то менее масштабное. Думаю, пора выставить отель на продажу – тогда мы сможем помочь Ди и Грейси, если до этого дойдет. По крайней мере, у них будет крыша над головой.

– О да! Я прямо вижу тебя и папу в уютном коттедже, сдающими половину дома. Ты продержишься рядом с ним минут пять – хотя даже это звучит не так плохо.

– Энни!

– В отеле ты хотя бы можешь его избегать. Ты ведь и так знаешь, что я обо всем этом думаю.

– Твой отец старается, Энни. После операции он заметно ослабел и его здоровье ухудшилось, я думаю, он о многом сожалеет.

– Уверена, так и есть, но кто в этом виноват?

– Пожалуйста, Энни, не начинай. Ты только что приехала, дай ему шанс. Я знаю, что он сожалеет о вашей ссоре и… и, что бы он ни сказал тебе тогда, это уже в прошлом. Ты же знаешь, какой он вспыльчивый, он ничего такого не имел в виду. Филип так нравился ему, да и всем нам. Твой отец старается. А теперь, когда брак Ди рушится и все такое… Я просто не выдержу новых ссор.

– А кто собирается ссориться?

– Это у тебя на лице написано. Я знаю тебя, Энни, и знаю, каким ужасным тебе все это кажется, но что сделано, то сделано, и теперь нам придется собраться и двигаться вперед. Ты деловая женщина, поэтому поймешь. Пожалуйста, любимая, никаких взаимных обвинений, никаких ссор, никаких «я же говорила». Сейчас мы должны сплотиться как семья, хотя бы ради малышки Грейси. Иначе… – Бреда всхлипывает. – Иначе нам конец.

Энни долго молча смотрит на мать.

– Хорошо, я поняла. – Она встает со стула, а затем наклоняется, чтобы поцеловать Бреду в щеку и сжать ее плечо. – Послушай, не беспокойся о каких-то там ссорах. Сейчас я не хочу ни с кем спорить. Я только прошу, не спеши делать то, о чем можешь пожалеть. По крайней мере, пока. Мы все спокойно обсудим в следующие несколько недель.

Бреда расслабляется.

– Да, да, ты права, конечно… Просто время сейчас не на нашей стороне.

– Не волнуйся, мама, пожалуйста. В таких ситуациях всегда найдется выход, если не паниковать. Слава богу, что ты сама не вложила деньги в эту аферу.

Бреда устало кивает.

– Не могу сказать, что доверяла ему, хотя он и был моим зятем. Что-то в нем никогда мне не нравилось, хотя я честно старалась его полюбить.

– Ну, ты хорошо притворялась, даже меня обманула. – Энни улыбается и подавляет зевок. – Это здешний воздух, – говорит она. – Меня уже вырубает.

– Тогда ложись пораньше, – говорит Бреда. – Ты, должно быть, устала.

– Думаю, правда пора заканчивать. Тебе тоже следует лечь. Отдыхай, мама, это был долгий день.

– Спокойной ночи, Энни, любимая. Ох, я забыла, пока мы говорили о Ди и обо всем остальном… Мне жаль – я насчет твоего приятеля из Лондона. – Бреда наклоняет голову набок. – Я вечно забываю его имя…

– Эд. – Энни закусывает губу.

– Точно, Эд. Мне жаль, что у вас с ним ничего не получилось. Деталей я, конечно, не знаю и не буду выспрашивать, но с тобой все в порядке, дорогая?