ШОН

Это вот оно?

Я, конечно, не сказал этого вслух, но подумал. Пат говорил за двоих – он не затыкался с тех пор, как мы приземлились в аэропорту Шеннона.

Дерьмо. Это намного хуже, чем я ожидал. Мы очутились посреди нигде.

– Смотри! – восклицал Пат каждые три секунды. – Овца! Осел! А вон стог сена! Трактор!

Пат – мой брат-близнец. Нам по одиннадцать лет, и мы настолько одинаковые, что даже папа не всегда может нас различить. Мы съехали с автострады примерно час назад, и дороги стали уже и извилистее. Мы проехали несколько довольно странных на вид городков – совсем не таких, как дома. А затем прямо перед нами, под обрывом, внезапно появился океан. Но он был таким же серым, как небо и как вообще все здесь. Но это нормально, серость подходила к моему настроению.

– Эй, там, сзади, все хорошо? – Глаза папы мелькнули в зеркале заднего вида.

Я кивнул. Рядом со мной Пат долбил лбом пассажирское сиденье. Вокруг глаз папы в зеркале появились морщинки, это означало, что он улыбается.

– Уже скоро, мы почти у цели.

Киллорглин, Гленбей, Кэрсивин – странные названия мелькали на указателях, дороги стали еще извилистее, а потом развилка и указатель «Баллианна» со стрелками, указывающими сразу и вправо, и влево.

– Думаю, мы проедем более живописным маршрутом, – сказал папа, поворачивая направо. Он всегда так говорил.

Мы миновали поля, разгороженные забавными каменными стенками, и снова выехали к океану, повернув влево. Именно тогда вдруг выглянуло солнце, и на мгновение все стало ярким и полным цвета, но только на мгновение. Потом снова все посерело.

Мы опять свернули, пересекли пару железных ворот и остановились перед большим старым домом.

– Это здесь. Кейбл-Лодж, вот мы и приехали.

Дверь открылась, и вышла женщина. Она помахала нам рукой. Папа вылез из машины, а мы – за ним.

– Добро пожаловать, – улыбнулась женщина и пожала папе руку. – Вы, должно быть, О’Коннеллы. Я думаю, вы устали с дороги.

Кажется, она была примерно того же возраста, что и бабушка, но толще, с каштановыми волосами до шеи, которые были длиннее спереди и короче сзади. У нее была приятная улыбка, а голос то повышался, то понижался, будто она пела.

Пат уже проскочил мимо нее в открытую дверь и взбежал вверх по лестнице.

– Позвольте мне помочь вам с багажом, – сказала она, наклоняясь к вещам.

– Ни в коем случае, – остановил ее папа. – Даже слышать об этом не хочу. – Он протянул руку. – Привет, я Дэниел. Для знакомых Дэн.

– Дэниел O’Коннел, – засмеялась она. – Ну, в наших местах хорошо знают вашего тезку. Я Джоан Коуди. Добро пожаловать в Баллианну. Я пришла, чтобы впустить вас и убедиться, что у вас есть все, что нужно.

На ней были рабочие брюки и зеленая футболка с надписью «Размахнемся!» большими черными буквами. У меня сложилось впечатление, что она немного перевозбуждена, как сказала бы бабушка. Она посмотрела на меня и сдула прядь волос с лица. Я решил, что она мне нравится.

– Это Шон, – сказал папа.

– Привет, Шон. – Она улыбнулась мне. – Приятно познакомиться!

Я кивнул, но не отвел глаз от надписи на ее футболке. Она, должно быть, заметила, куда я смотрю, потому что рассмеялась и сказала:

– Я заядлый игрок в гольф, как и большинство здешних жителей.

Папа кашлянул.

– Занеси свою сумку внутрь, Шон, и иди выбирай комнату. Мне нужно поговорить с Джоан.

Таща за собой сумку, я отправился вслед за Патом вверх по большой старой лестнице, которая делала несколько витков. В доме было тепло, это радовало, потому что на улице было прохладно, а ведь уже наступил июнь. Наверху оказалось несколько очень больших комнат, а в той, что располагалась в передней части дома, даже стояла двуспальная кровать. Еще была аккуратная ванная комната с большой старинной ванной и множеством труб.