– Дядя Герард в Кейптауне. Дядя Луис в Токио, а дядя Тревор в Лос-Анджелесе. Не так уж трудно поддерживать связь с родственниками. Видимо, между ними произошло что-то серьезное.

– Этот вздорный старик просто выжил из ума! – заявила Уинифред. – Вот что с ним произошло. Не знаю, причиной тому его диагноз или преклонный возраст. Надеюсь, он хотя бы тебя послушает. Ты единственный, кто может его уговорить. Он поддался страху и уехал бог весть куда с неизвестной женщиной, тогда как должен находиться здесь, с нами!

Россу стало ее жалко. Да, его мать была неисправимой эгоисткой. Но ее с дедом связывала любовь и тоска по Пирсу. Из всей семьи, пожалуй, только Росс и дед понимали, что Уинифред ужасно боится понести еще одну утрату, и не только из-за денег.

Раз в год, в день гибели Пирса, Уинифред посещала кладбище ветеранов войны в Фэрмингдейле на Лонг-Айлен де. Там она со слезами возлагала венок на одно из памятных надгробий в бесконечных рядах таких же памятников, которые отличаются друг от друга только выгравированными именами. И каждый год свекор ездил вместе с ней, прилетая из Парижа или из любого другого места, где в данный момент работал.

– Он совершенно бессердечный, эгоистичный старик, если может так относиться к своим родственникам! – с негодованием повторила она.

– Ну конечно, такой упрек сразу заставит его примчаться сюда, – усмехнулся Росс.

– Но я не собираюсь ему это говорить.

– Иногда и без слов можно догадаться о том, что человек думает. – Он помолчал, а потом вдруг спросил: – Мам, а ты хорошо знала деда? Ты любила его или просто была благодарна ему за ту заботу, с которой он к нам относился после гибели папы?

– Не говори глупостей! Эти вещи невозможно разделить. – Потом вдруг она расплакалась. – Конечно, я всегда его любила! За кого ты меня принимаешь?

Росс погладил ее по плечу, ценя редкий случай искренности со стороны матери. Она похлопала его по руке и отошла к окну. Они никогда не чувствовали себя друг с другом легко и непринужденно. Росс был слишком взволнован, чтобы усидеть на месте.

– Пожалуй, поеду искать деда. Если выеду прямо сейчас, то успею выбраться из города до того, как все дороги будут забиты пробками.

– Но ты только что приехал.

– Поедем со мной, – предложил он.

– Не могу, у меня слишком много дел…

Росс оставил при себе свое замечание относительно ее занятости.

– Ну хорошо, останусь на обед, – уступил он. – А потом возьму машину.

– Слава богу, я успела! – выскочив из такси у охраняемой парковки на краю города, воскликнула Натали Свит. – Твоя мама сказала, что если я поспешу, то поймаю тебя.

Росс бросил ключи на капот машины, широко распахнул руки, и Натали бросилась к нему на грудь. Они крепко обнялись, и Росс закрыл глаза, вдыхая исходящий от ее волос ванильный запах жевательной резинки, напоминавший ему их детство. Господи, какое счастье, что у него есть Натали! Они встретились в закрытой школе в Лугано, в Швейцарии. Оба были испуганными ребятишками, впервые в жизни оказавшимися далеко от дома.

Откинувшись назад, он оторвал ее от земли.

– Я тоже чертовски рад, что ты застала меня.

– Добро пожаловать домой, солдат, – взволнованно и ласково сказала она.

– Спасибо. – Он опустил ее на площадку. – Ты потрясающе выглядишь, Нэт. Писательская жизнь идет тебе на пользу.

Она засмеялась:

– Скорее, это заработок идет мне на пользу. Ты только посмотри, какой я стала толстой! – Она уперла руки в бока.

– Да ты просто прелесть!

Она всегда была хорошенькой, во всяком случае для Росса. Не красавицей в классическом понимании, а симпатичной, с детства знакомой девочкой, свежей, как румяное яблочко.