– Ты права, но я все равно скажу… Ты должна переспать с ним, перепихнуться, завести интрижку… Как ни назови, суть от этого не поменяется.

Положа руку на сердце, я не могла сказать, будто перспектива покувыркаться с Максом Ярвудом мне абсолютно не импонирует. Скорее наоборот – при одной мысли об этом по моему телу прокатилась жаркая волна. Вчера я вернулась домой поздно, однако владевшее мною возбуждение никак не давало мне заснуть. Стоило мне только вспомнить Макса – его ямочки и его большие синие глаза, глядевшие на меня сверху вниз, – и кровь по венам сразу же начинала струиться быстрее. Я старалась не представлять его себе обнаженным, но воображение помимо моей воли рисовало мускулистую грудь, выпуклые бицепсы и накачанные регулярным катанием на коньках бедра. Да, в отличие от Габриэля, который обладал сухим, поджарым телом бегуна-стайера, Макс был мужчиной крупным, широкоплечим и сильным. Интересно все-таки было бы взглянуть на него без одежды, снова подумала я сейчас, но усилием воли сумела отогнать от себя эту мысль.

Когда я снова сумела сосредоточиться, то увидела, что губы Мэгги растянулись в довольно-таки двусмысленной улыбке.

– Готова спорить, я знаю, о чем ты сейчас подумала. Об этом, да?

– Нет, – ответила я с излишней поспешностью. – Просто я не выспалась и…

– Ну нет так нет… – Мэгги ухмыльнулась с чувством собственного превосходства. – А знаешь, какая мысль пришла мне в голову? Я повешу у тебя в кабинете электронное табло – такое же, как на стадионе, только маленькое. – Она показала на стену напротив моего стола. – У меня такое чувство, что если я стану отмечать на табло, сколько раз Габриэль кого-нибудь трахнет, рано или поздно мне удастся заставить тебя выйти на площадку и начать забивать ответные голы. И произойдет это скорее рано, чем поздно, потому что ты терпеть не можешь проигрывать.

Да, я любила побеждать, в этом Мэгги была права. Единственное, чего я не представляла, это того, что́ я выиграю, если начну всерьез соревноваться с Габриэлем в количестве партнеров.

К счастью, нас прервали до того, как Мэгги удалось развить свою мысль. В дверь кабинета постучали, и вошла Элли – мой администратор и секретарь.

– Здесь Марк Аткинс, – сообщила она. – Вчера вы назначили ему встречу на десять часов, но он говорит, что приехал пораньше, потому что ему нужно утвердить с вами большое количество образцов. Я провела его в конференц-зал и сказала, что вы будете через десять минут.

– Отлично, – сказала я. – Сейчас иду. Спасибо, Элли.

В последние месяц или два я разрабатывала новую линейку товаров, в связи с чем мне пришлось обратиться к одному из партнеров, поставлявшему для моих цветов вазы и контейнеры. Некоторое время назад мне пришло в голову, что было бы очень здорово, если бы цветы, которые я продавала, не только не вяли по много месяцев, но и меняли свой цвет. В результате появилась новая ваза со съемным поддоном. Для одной вазы можно было купить разные взаимозаменяемые поддоны, которые фактически представляли собой картриджи со специальным красителем, который, попадая в стебли, в конце концов приводил к изменению цвета лепестков. Таким образом покупатель, приобретя, к примеру, белые розы, мог спустя какое-то время вставить в вазу емкость с розовой краской, и через двадцать четыре часа – оп-ля! – получить цветы с розовыми лепестками. И этот трюк можно было проделывать последовательно несколько раз, если, разумеется, начинать со светлых оттенков и заканчивать темными.

Мэгги потерла ладоши.

– Вот уж поистине великий день, Джорджия! Сколько событий! Во-первых, начинает осуществляться твоя идея со сменными поддонами, а во-вторых, ты трахнешься с известным хоккеистом.