– Болтай, болтай, сынок, – ласково проговорил Гобоян и стал отрывать по маленькому кусочку от листа папоротника и скармливать их Мише.

Тот жевал горечь растения и запивал специальным отваром из чаши. Через некоторое время отвращение к вкусу листьев сменилось безразличием, поскольку ощущения стали притупляться, а затем и вовсе исчезли. Гобоян сделал надрезы ножиком на тыльной стороне каждой из ладоней Миши и вложил туда внутрь по лепестку цветка папоротника. Но Михаил уже не чувствовал боли. Он механически дожевал остатки листьев и взял в руки протянутый ему стариком белоснежный цветок. Его предстояло съесть целиком, после чего процедура посвящения считалась завершённой.

Миша равнодушно осмотрел перья красивого, словно дышащего лёгкими цветка. Неожиданно он ощутил тепло, идущее от растения прямо ему в руки. Цветок вздрогнул и легонько затрепетал как живой. Мужчина склонил голову к нему поближе и услышал еле различимые слова: – Не сомневайся. Прими меня в себя. Не противься зря.

Миша отпрянул, посмотрел на своих товарищей и те согласно закивали ему. Мол, всё верно. Делай, что говорят!

Неужели они тоже это слышали? – подумал Михаил. Затем закрыл глаза и положил цветок в рот.

***

Во дворце рахий царь Руперт забылся тревожным сном прямо в своём троне. Он вздрагивал и вскидывал длинные руки. Царю снились орды выходцев из Вырии, наводняющих мир живых. Толпы мертвецов врывались в города и поселения, где жестоко убивали всех без разбора. И, застыв у скалы своих предков, Руперт не мог этому помешать. Он только смотрел вниз и отсчитывал минуты, когда твари придут за ним и его семьёй в Раскопию. Царь сжимал в руке свой кривой меч и готовился к смерти.

Неожиданно сон прервался, ворвавшимся в него голосом: – Ваше величество, очнитесь!

Руперт открыл глаза и сел ровно на троне. Перед ним стоял его подданный, опираясь на высокий посох.

– Говори, Сирух. Ты всё видел? Ты видел его? – спросил царь.

– Я видел достаточно, мой повелитель. Это летун.

– Ты уверен?

– Сомнений нет. Это он.

– Скажи, наделён ли он нужной нам силой своих дарований?

– Пока об этом определенно судить невозможно. Но если вы хотите знать моё мнение, то – да. Этот человек может обрести достаточно могущества для выполнения любой миссии.

– Хвала небу! С бедой всегда приходит и надежда. Так пусть же нам будет сопутствовать удача не ошибиться с выбором.

***

Он пролетал над землей как птица. Контролируя все свои движения, по одному лишь желанию взмывая выше, либо опускаясь над кронами деревьев, едва не касаясь их руками. За густым частоколом смешанного леса началась пустошь. Земля сменила свой цвет с жизнерадостной зелени на бездушную серость почвы, вздымавшейся буграми, усыпанными камнями, что выползли из недр. По безжизненному серому ковру пустоши танцевали дервиши из песка, закручиваемые игривым ветром.

Совсем скоро безжизненная твердь оказалась обрезана изгибающимся змеиным телом реки. Её широкое полотно не отражало неба и сгрудившихся там облаков. Словно любое присутствие извне тонуло в ней без следа. Река была чёрной как смоль и бездвижной как дыхание смерти. Мужчина заметил одинокий дом, скособочившийся на её берегу. У дома виднелись две пришвартованные к земле лодки. Миша попробовал снизиться, но ветер отбросил его назад ввысь.

Затем с противоположного берега реки в него полетели красные точки, которые по мере приближения превращались в раскалённые до алого цвета камни. Мужчина увернулся раз, другой и насилу повернул вспять.

Вдогонку ему доносилось яростное рычание: – Мы прикончим тебя! Не суйся, летун!

Он дотянул до леса, где неожиданно утратил способность парить. Миша замахал руками, пытаясь ухватиться за воздух словно за выступ на горе, но пальцы не нашли опоры.