– Дьявол, как же здесь неспокойно, – прошептал Миша и вытер выступивший на лбу пот.

Он двинулся дальше, но не успел пройти и десятка шагов, как раздались звуки глухих ударов о деревья. Будто великан шёл меж ними и бил по встречным стволам лапами. Медведь! Это точно медведь, – запаниковал мужчина и схватил первую попавшуюся на земле палку.

Но что делать? Отбиваться этой кривой деревяшкой? Он глянул на палку и брезгливо выкинул её прочь. Бежать! Пока не поздно, надо бежать отсюда!

Звуки прекратились, и Миша сразу же повернул, как ему показалось, в направлении выхода из леса. Он торопливо продирался из чащи, в которую ещё несколько минут назад стремился забраться как можно дальше. По голым ладоням и ногам хлестали ветви деревьев. Скудная одежда на его плечах оставляла слишком много открытых мест, с каждым шагом покрывавшихся мелкими царапинами. Уколы деревьев приходились и по лицу, а в волосах шевелились насекомые. Миша то и дело снимал с лица налипшую паутину и шептал заклинания против энцефалитных клещей, которые мерещились ему у себя за шиворотом.

Он пробирался напролом, не выискивая лёгкого пути, разглядеть который в ночи было и невозможно. Путаясь в буреломе, спотыкаясь и падая. Ноги уже саднило от ран, но он пока терпел. Главное было выбраться наружу, а болячки заживут! У Гобояна на любую пакость отыщется лекарство. О, добрый старик! Зачем он только оставил его гостеприимный дом? Что за блажь была показать скверный характер, находясь в зависимости? Скорей бы выбраться отсюда и назад к старцу и его бесподобным напиткам, что помогут забыть этот лес, словно дурной сон!

Однако, выхода никак не находилось. Мужчина метался из стороны в сторону, теряя в пути остатки выдержки и холодного рассудка. Он шёл сперва налево, потом направо. Окончательно запутался в направлениях и никак не мог отыскать подходящий ориентир. Полученные в школе знания о лесных приметах, совершенно не удавалось применить на деле, а чтобы ориентироваться по звёздам следовало хотя бы их увидеть. Но густые кроны деревьев наглухо укрыли от Миши небосклон. Он щурился и всматривался по сторонам, ища хотя бы намёк на просвет и лишь только ему казалось, что видит прореди в деревьях, тут же кидался в ту сторону. Но за обманчивой надеждой всё той же неприступной стеной вставал проклятый лес.

Миша не заметил, как заплакал. Слёзы отчаянья сбегали на его измождённое лицо. Он размазывал их и продолжал идти. Вскоре его движения утратили вспыльчивость. Михаил брёл сквозь чащу лишь бы двигаться, а куда, было уже не так важно. Поняв, что от его усердия вряд ли что-то зависит, он полностью отдался на волю провидения. Авось, что-нибудь из этого выйдет.

В это время среди ветвей, невдалеке от несчастного заблудившегося, показались два светлых пятнышка. Два немигающих белёсых яблока. Они застыли, следя за мужчиной. И только сиплое отвратительное дыхание раздавалось чуть ниже них.

Миша упёрся плечом о сосну и сполз по стволу вниз. Всё. Больше идти не было сил. Он прикрыл ладонями лицо и зарычал от досады. Что ещё он может сделать? Разве он не достаточно пытался? Он предпринял всё, что было в его силах, чтобы спастись. Теперь он устал. Устал и хочет забыться сном. Плевать на всё. Миша устроился у корней дерева, подтянул к груди колени, обнял их и закрыл глаза.

Два белёсых пятнышка, не спеша, двинулись в его сторону.

***

В тот миг, когда ворон сел на доску в ограде его дома, Крос очищал ножом зубья рогатины. Он обернулся к птице. Задержал на ней взгляд. Затем бросил инструменты и поспешил в дом.

Дом великана стоял на отшибе у самого леса. Никаких жилых домов в окрестностях больше не было. Простецкое жилище представляло собой низкое сутулое строение, словно окопавшееся в земле на подступах к лесу. Незатейливая ограда вряд ли остановила бы крупного хищника и служила больше для порядка. Незнакомцу показалось бы странным и то, как огромный ростом человек помещался в такой маленькой избе. Однако, благодаря продуманной конструкции и планировке дома, где пол был углублен, будто в бункере, а у комнат почти не имелось стен, жильё было куда просторнее, чем виделось снаружи. Крос давно привык к его архитектуре. К тому же не он этот дом строил. Жильё ему досталось от его погибшего приятеля – отшельника. Великан лишь немного переустроил внутренности. Его образ жизни не требовал большего комфорта, а о защите стен он не особо заботился. Бояться ему было некого. Во всяком случае пока.