– Женька, какая ты красивая! Вот чисто артистка. А фигура блеск! Мужики не зря за тобой бегают как мартовские коты. И поёшь ты и играешь на гитаре. Вот чего в артистки не пошла? – и девушку поддержали другие.

– Точно, Женя, почему в артистки не пошла? – подруга Ольга голос подаёт.

Упс, я задумался. Моё тело играет и поёт. Интересно что поёт? Я встал с лавки и приступил к разглядыванию своего тела перед зеркалом. Было такое в бане, правда не очень большое, но всё равно рассмотреть можно. Стою кручусь. То одним боком повернусь, то другим. Зад рассмотрел. На возгласы типа «завертела жопой», внимания не обращаю. А ничего так тушка, вполне фигуристая. Мне бы такая тёлочка понравилась однозначно. Волосы вот только длинноваты, в косу их мне Лида заплетает. И внизу живота не брито, но здесь все такие «пушистики». Думаю, надо обрезать покороче свою русую шевелюру. А то заплетай косу как проклятый, я, кстати, и делать этого не умею.

– Девочки, кто поможет мне отрезать косу? – спросил я, оглядывая девушек в раздевалке.

– Ты сдурела? Такую красоту отрезать хочешь? – возмутилась Лида.

– Прощай молодость, здравствуй жизнь венного лётчика, – улыбнулся я.

Нашлась девочка, которая косу на моей голове срезала, а потом аккуратно подровняла причёску. Получилось что-то на вроде короткого «каре». Мне понравилось и я, напевая мотив песенки «а ну ка песню нам пропой весёлый ветер…» направился в моющее отделение. Попарился на славу, позже сидел и разглядывал моющихся молодых женщин, медленно натирая себя мочалкой. Если бы что-то могло стоять, у меня бы встало, но увы. Кроме сосков на груди ничего не затвердело, поэтому я сидел и грустил о потерянном мужском облике. Значит теперь я попаданец, звучит как матерное слово. Но ничего не поделаешь, надо как-то жить. Вот только бы понять, зачем меня сюда закинули. Для какой цели? Какие такие поступки мне надо осознать? Непонятно. Какому хорошему человеку помочь выжить? Летать я умею и неплохо, а в связи с этим, попробую сохранить жизнь этой Жене Красько в «кровавой бане» войны.

Май 1943 год. Южный фронт. 73-й гвардейский авиационный истребительный полк.

Итак, после майских праздников мы получили направления в авиационные полки. Раскидали выпускников по различным фронтам. Меня не зачислили в женский полк, а направили в 73-ий гвардейский истребительный авиационный полк. Полк входил в 6-ую гвардейскую авиационную и истребительную дивизию. А дивизия входила в состав 8-ой воздушной армии. Пункт дислокации полка располагался севернее тридцати километров от Ростова-на-Дону. Город освободили от фашистов ещё в феврале этого года. В 73-ю кроме меня, направляли ещё девять человек. Из девчонок попали Лида Карпова, Ольга Петрова, Татьяна Сомова и Галина Титова, а из парней направили Игоря Шилина, Андрея Левина, Николая Смирнова, Тиграна Абрамяна и Рафаила Мустафина. Нам на руки выдали все необходимые документы, и мы провели последний вечер в школе. Прощание было грустным. Девочки даже всплакнули, клятвенно обещали писать друг другу. Я не брал адресов, сколько я здесь пробыл? Месяц от силы, и то большую часть в депрессии. Хотя мне тоже пихали в руки бумажки с названиями полков. Я не отказывался. Зачем обижать людей? Они прожили здесь почти полгода, а в военное время испытываешь совсем другие чувства, нежели в мирное время. Я в той жизни ветеранов уважал. Да и люди здесь другие, это я заметил практически сразу.

Добираться нам было не близко, 850 километров, только по железной дороге. Ребята приуныли, рвутся на фронт и это понятно. Девушки восприняли это дело более спокойно. Но удача нас не покинула. Утром меня вызвал замполит майор Гринько. Здесь замполиты играют важную роль, потому медлить не стал и пошёл в штаб.