Все трое вдруг одновременно услышали звон в ушах, как будто хор крошечных колокольчиков. На миг он стал очень громким, потом стих.

– А теперь за мной, во двор, – велел Ланцелот.

На телеграфных проводах сидело множество ласточек. Они беспокойно щебетали, готовясь лететь в тёплые края.

– О чём они говорят? – спросил Ланцелот Эмму.

– Ну, обсуждают предстоящий перелёт… – Она вдруг запнулась и в изумлении уставилась на Ланцелота. – Я их понимаю! – радостно завопила она.

– Прямо как в сказке, правда? Теперь вы понимаете речь животных. Можно гораздо больше узнать о них, если порасспросить.

Ребята были в восторге от своих новых способностей. Близнецы помчались беседовать со знакомым ежом, а Эмма заворожённо слушала ласточек.

– Любая из этих птичек может указать нам путь, и никакая карта не понадобится, – сказал Ланцелот. – Сперва мы отправимся в пустыню Сахару, она в Африке, ласточки как раз улетают туда зимовать.

– Эти вот-вот улетят, но, кажется, в амбаре ещё остаются птицы, – заметила Эмма.

Однако не «птицы», а всего одна ласточка с недовольным видом сидела там на краю гнезда.

– Привет, Ласточка, – заговорил с ней Ланцелот. – Хочешь, подбросим тебя до Африки в обмен на небольшую помощь в навигации?

– А что я буду есть? – недовольно спросила птица. – Я пока не умею питаться воздухом.

– Хрущак мучной подойдёт? У меня целая коробка, – сладким голосом проговорил Ланцелот.

– Надо взвесить все за и против, – проворчала Ласточка. – Как бы мне не прогадать. Когда отбываете?

– Завтра утром. Рано.

– Ну заходите тогда. Я обдумаю ваше предложение. На следующее утро, проводив миссис Доллибат в Лондон, они вернулись в амбар. Он был пуст. Ласточка уже перелетела на перила «Белладонны» и поджидала их там. Всё было готово к неслыханному путешествию. Ребята никогда в жизни не были так радостно взволнованы.

Шёлковые верёвки втянуты на борт и аккуратно свёрнуты. Словно огромный мыльный пузырь, «Белладонна» величественно воспарила и устремилась к югу, набирая высоту. Перевесившись через перила, ребята смотрели на проплывающие под ними разноцветные деревенские домики. Петушиные крики, гудки автомобилей и даже людские разговоры в недвижном, чистом воздухе были слышны как будто совсем рядом.

«Белладонна» поднималась всё выше, а города и деревни становились меньше и меньше. И вот коровы и овцы уже кажутся не крупнее муравьёв. Конечно, в телескопы видишь всё гораздо раньше, и от этого ещё интереснее.

Тишина – вот что их поразило. «Белладонна» беззвучно плыла по небу, как белый одуванчик, лишь изредка издавая негромкое шипение, когда в шар поступала порция нагретого воздуха.

Ланцелот почти всё утро провёл в рубке: вместе с Ласточкой прокладывал курс. Оба были упрямы, и дети слышали, как они спорят.

– В последнем письме Персиваль сообщил, что изучает горилл в африканских тропических лесах. Самая короткая дорога туда – прямиком через Атласские горы[2], – рычал непреклонный Ланцелот.

– Да что вы понимаете в воздушных течениях?! – едко возражала Ласточка. – Это добавит нам больше сотни километров. Нужно держаться левее.

В конце концов Ланцелот вздохнул и сдался. Бессмысленно спорить с птицей, которая летает этим маршрутом дважды в год. Он вышел на веранду и сделал пару глубоких вдохов и махов руками, чтобы успокоиться.

– Зачем только я предложил взять с собой эту никудышную пернатую, – проворчал он. – Настырная как я не знаю кто, право слово. И дурно воспитана к тому же!

Ребята изо всех сил старались не засмеяться.

Ланцелот приник к телескопу и тотчас же испустил такой рык, что дети аж подпрыгнули.