Шучу. Продела его в отверстие между дверью и стеной и попыталась задвинуть замочный язычок обратно в дверцу. Медленно, но упорно я ковыряла замок ещё и ещё… И – о, чудо: замок поддался, металлический кончик вылез из стены, и я смогла открыть дверь.

Моей радости не было предела. Я тут же вытащила второй ключ и пообещала себе впредь быть внимательней с этой дверью. На самом же деле, буквально через несколько дней история повторилась, но на этот раз я осталась в коридоре. Меня спасло то, что через пару часов пришли соседи.

– Сидишь? – улыбнулся мужчина.

– Ага, – вздохнула я.

– Посторонись немного.

Молдаванин отошёл на несколько шагов и с размаху выбил дверь.

– Готово, – радостно оповестил он. – Завтра сделаю тебе нормальные ручки, а пока пойдём к нам пить чай.

Так я впервые побывала в комнате соседей. Здесь стоял всего-то старый шкаф да небольшая кровать со столиком. Пока мы угощались чаем со скромными лакомствами, молдаване рассказали историю своего знакомства. Оказалось, что встреча произошла не так давно – и кто бы мог подумать – в поезде. На тот момент у каждого уже была своя семья, но после поездки они не смогли разлучиться. Оба развелись и вдвоём уехали в Петербург на заработки.

На следующий день мне снова позвонила риелтор:

– Добрый день, Мария. Рада, что новое жильё вам понравилось. Но я по вопросу залога, который вы платили за первую квартиру. Я переговорила с хозяйкой. Она сказала, что вы прожгли её кастрюлю, и потому вычла из суммы 900 рублей.

– Но ведь это была старая посудина! Она столько не стоит! – запротестовала я.

– С этим я ничего не могу поделать. Моя подруга, через которую мы познакомились, передаст вам деньги. – Женщина немного помолчала. – И ещё… Хозяйка рассказала мне о записке, которую нашла в матрасе. Не ожидала от вас такого. Это же уважаемая пожилая женщина. Как вам не стыдно называть её старухой-процентщицей?

Хорошо, что мы говорили по телефону и собеседница не могла видеть моего в момент покрасневшего лица. Я уже тысячу раз пожалела о той записке, но, когда покидала злосчастную квартиру, мне нужно было высказать старухе всю горечь и злость, что скопились в душе, хотя бы на бумаге.

Подругой риелтора была женщина, у которой мы жили с папой в первый месяц в Петербурге. Она позвонила сама и при встрече удостоила меня лишь холодной улыбкой. Я не сомневалась, что старые приятельницы успели обсудить «интересный случай». В подтверждение моих догадок на меня полилась гневная тирада, и всё из-за треклятой записки. Прохожие с любопытством оборачивались, а мне хотелось провалиться сквозь землю.

Когда она, наконец, закончила и отдала конверт с деньгами, я едва слышно произнесла извинения и скорее побежала прочь, в сотый раз ругая себя за опрометчивость.

На следующий день по дороге домой моё внимание привлекла группа ребят. Они стояли на выходе из метро и о чём-то оживлённо беседовали. По телу пробежала дрожь, я не верила своим глазам. Незаметно подкравшись, я настойчиво постучала по плечу парня, стоявшего спиной. Он обернулся и замер в изумлении.

– Маша? Как ты тут очутилась? Привет!

– Я снова тут живу, прямо возле твоего дома… – проговорила я, всё еще не веря, что это тот самый Руслан, с которым мы познакомились пару месяцев назад.

– Да ладно? Как я рад тебя видеть! Нам обязательно нужно встретиться. Дай свой номер.

Я продиктовала, уверенная, что он не позвонит. Мы попрощались, и я зашагала домой, поражённая этой встрече. Как в таком большом городе можно случайно встретиться? В родных краях подобные встречи были в порядке вещей, но там живёт всего 50 тысяч человек. А здесь 5 миллионов!..