Аарон шумно выдохнул и откинулся назад на спинку. Может быть, лучше было и не находить эту страницу? Что теперь делать с этим знанием? Это тупик.

Полежав немного с закрытыми глазами и почти ни о чем не думая, Аарон, наконец, постарался взять себя в руки. Сперва нужно загрузить поиск решения. Он открыл нужную страницу и надиктовал запрос: нужно достать миллион эгеров за месяц, только законные методы. Выбрал платный подход и, недолго думая, вписал очень крупную сумму: пять тысяч эгеров, которая тут же улетучилась с его счета. Это была большая комиссия, и Аарон знал, зачем ее платить. Сейчас ресурс нескольких суперкомпьютеров на пару часов полностью будет использован именно для этого запроса. За эти два часа они сделают столько работы, сколько в бесплатном режиме не сделали бы и за год. Не беда, что он отдал половину месячного дохода. Ему нужно было однозначно удостовериться в том, что решения нет. Или, если чудо возможно, эта штука найдет, как его отыскать.

По экрану тут же начали проноситься идеи. Красивый эффект для того, чтобы ожидать решения было не так скучно. Через десять минут Ар незаметно сам для себя осел в кресле и заснул.

Что-то очень нехорошее приснилось Ару. Он открыл глаза, не понимая, что он есть такое, и несколько секунд бездумно мигал глазами. Было еще темно. Экран визора, определив пробуждение пользователя, снова стал мигать обрывками идей. Аарон припомнил сон. Ему снился плачь Ная, доносившийся из бездонного колодца. От этого страшного сна он и проснулся.

И вдруг он услышал его снова: приглушенный, но вполне ясный крик горя. Аарону понадобилось мгновение, чтобы понять, что это не сон и что это плачет его сын.

Все еще в полусне он выбежал в коридор. По дороге зацепил напольную вазу, которая шумно свалилась позади него, но не разбилась. Когда она перестала раскачиваться на полу, Аарон уже вбежал в комнату сына и увидел душераздирающую картину. Ночник под кроватью был включен. Най стоял на коленях перед своей кроватью и, уткнувшись в подушку, безутешно плакал. Он подбежал к Наю, обнял его и стал нашептывать, что все будет хорошо, но Най неожиданно и очень жестко отмахнулся от него. Потом он повернулся. Глаза были опухшими от слез, дыхание прерывалось. Он, видно, плакал немало времени.

– По-почему ты м-мне не ска-сказал?! – прокричал он ему прерывисто. Аарон начал догадываться, что произошло. Но как, как он мог узнать? Най словно прочитал его немой вопрос. – Я-я прочит-тал твою почту!

И тут волна гнева накатила на Ара. Он не успел его осознать и скрыть. Аарон злился в первую очередь на себя, но выплеснул все на своего несчастного сына.

– Как ты посмел рыться в моей почте?! Кто тебе разрешил?! – он сказал это и тут же запнулся. Боже, как я мог такое ляпнуть. Идиот!  – Най, послушай, прости меня. Я не…

И тут Най, уже не говоря ни слова, перестал плакать, решительно подтянулся на руках, прыгнул в свои механические ноги, стоявшие рядом, и начал уверенно выталкивать Аарона из комнаты. Они очень давно не ссорились, а чтобы так – никогда, и тем страшнее для Ара было осознавать свою чудовищную ошибку. Униженный, он попятился к двери, а Най с искаженным обидой и злобой лицом толкал его к выходу. Дверь захлопнулась.

Аарон был в ужасе. Он без сил съехал по стене возле двери в комнату и так и остался сидеть, желая только одного – прощения. Он предпочел дать Наю успокоиться одному, а сам прокручивал в голове то, какие слова ему скажет. Но почему же вместо этих слов ты на него наорал, придурок?!  – ругал он себя, вцепившись обеими руками в волосы.