Хорошо, что в скиту послушника обучили мужской работе. Это позволило ему выжить вчера, и не пасть духом сегодня, когда, проснувшись, он оценил масштаб работ. Даже сама постановка вопроса: нужно сделать то и то, говорила о глубоких изменениях в мировоззрении бывшего офисного работника. Еще год назад он бы оценил положение просто: «Здесь жить нельзя!». Сейчас же он в серьез собирался провести 9 месяцев в продуваемом сарае, без воды, электричества и прочих удобств.

Григорий вспомнил Танюшку. Давно это было. Было Грише лет 20, но он уже прилично зарабатывал на программках, по крайней мере, мог себя прокормить, еще и оставалось. И вот решил Гриша, что он уже взрослый, и, не смотря на то, что жил с родителями, привел домой Танюшку. Это была скромная домашняя девочка 18-ти лет, которая только что можно сказать «вывалилась из гнезда». Она тоже решила, что взрослая. Так и заявила своей маме: «Мне замуж еще рано, я понимаю. Но вот поживем с Гришей, присмотримся друг к другу, а там и свадьбу сыграем через пару лет». На слабые попытки мамы уговорить Таню сначала окончить учебу, она отнекивалась: «Одно другому не мешает». Гришины родители приняли Таню без возмущения, но с каким—то недоумением. Пусть она девушка приличная, и вроде Грише ровня, учится в Вузе на химика, но что она делает у них в доме? Жили своей семьей, втроем, а тут какая—то посторонняя девушка ходит в халате и стоит под туалетом, когда папа по давно установленной традиции, совершает утренний моцион с газетой. Рано утром все в доме спят, и папа уделяет это время себе. Сначала долго сидит в туалете, потом, не торопясь, делает себе кофе, и курит в кухне. К тому моменту, как его совы просыпаются, папа уже успевает проветрить кухню, и снова завалиться на кровать в спальне перед телевизором. В Гришиной семье не жили по установленному государством графику. Папа работал в проектной конторе, и ходил туда, только когда были заказы и то не с самого утра, мама, сколько Гриша себя помнит, домохозяйничала, хотя у нее было высшее педагогическое образование, а сам Гриша в такой обстановке график тоже не признавал. В институт ходил, только на избранные им самим пары, экзаменам предпочитал пересдачи, а в работе свободу и сдельную форму оплаты. А вот Танечка была ответственная. Она каждый день вставала в одно и тоже время и начинала день с того, что стояла под туалетом, где наслаждался покоем папа, и тихонько покашливала, обнаруживая свое присутствие. Изгнав, таким образом, папу с насиженного места, она начинала метаться по квартире, собираться в институт. Хоть девушка и старалась не шуметь, мама просыпалась, папе приходилось выходить курить на балкон, где было в то время довольно холодно, а кофе всем Таня уже делала сама, так как к тому времени, все вставали и бесцельно бродили по квартире. Гриша же был счастлив и не мог нарадоваться на Танюшу, она всегда была активна, весела, и по вечерам в доме раздавался ее непосредственный смех. Скрытое раздражение родителей вылилось в неприятие этого смеха. Когда утром Танечка ушла в институт, мама позвала Гришу на кухню, и трагическим голосом поведала о том, что она потеряла сон, и виной всему Таня, которая смеется до ночи, а утром так топает, что будит всех не свет не заря. Гриша обещал с Таней поговорить. Но это было только начало. Как-то раз мама пожаловалась, что ей, становится трудно обслуживать еще одного человека, что Таня ей ничем не помогает. С тех пор Таня, придя с института, и переодевшись, сразу шла на кухню. А Гриша из комнаты слышал почти всегда один и тот же диалог: