Густобровый глубоко вздохнул. От него пахнуло несвежим дыханием, так бывает если человек давно не ел или только что проснулся. Вздохнул так, как будто надеялся до сих пор от нас отвертеться и выжидал, когда же мы уберёмся отсюда, но в итоге сдался, понимая, сколько тягот теперь его ждёт.

– Хорошо, – и он уставился на пол. Если бы он в этот момент ничего не говорил, то выглядел бы натуральным умственно-отсталым. – Приехал я сюда месяц назад. Мне было не понятно, почему прошлый лесник исчез, но я в общем-то решил для себя, что он просто исчез, да и всё. Запил, идея какая его посетила, пошёл в лес, да и умер там в мороз, а тело искать в таком лесу – извините. Бесполезно. Говорили конечно разное про его исчезновение. Версий много: женщина, грибы, сны. В общем, все эти версии связаны с тем, что Слава просто умом тронулся да и ушёл куда-то. Версии с похищениями не было, да и кому Слава нужен-то? И к тому же мне-то какое дело? Вы поймите, я человека не знал никогда, меня прислали за хозяйством следить, вот я и здесь.

Я, это самое, прихожу в дом, уже вещи стал раскладывать, как тут эти вот, – тут мужик перешёл на шёпот, – ходят тут туда-сюда. Сначала прятались при моём появлении, а потом совсем страх потеряли. Я думал всё, я с катушек-то съехал. Дай думаю поселюсь в бане, а если и там эти товарищи ко мне, – всё шептал Слава, – станут ходить, тогда всё, значит, спятил. Почему-то я так для себя решил. И ведь в баню не ходили они пока. Тьфу-тьфу-тьфу.

Связи с центром нет, – снова заговорил в голос, – а когда и бывает, что я им скажу? Надо же будет свидетельствовать, исчезновение человека – не шутка, вообще-то. И я им тут про этих стану рассказывать? Ага, конечно. Я, это самое, не готов был.

В общем-то, как увидел их, думал сначала «да и пусть». Стал вещи раскладывать уже, потом думаю, всякое конечно видел, да такого – нет. И ушёл отсюда, и более не приходил. В бане жил, и дела вёл тоже там. А сегодня вот решил наконец разобраться с домом, зашёл поглядеть что к чему, осматриваюсь стою, а тут и вы стучите. Вот так.

– Ну хорошо, – сказал я, пытаясь всё уложить в голове. Что-то всё равно топорщилось, не хотело укладываться. – А что ты жевал, когда мы зашли? Ты стоял на пороге и жевал.

– Чего? – потерялся Слава. И пощупал карманы, извлёк разорванный пакетик и протянул мне. – Это сыр-косичка. Будете?

Я увидел, что это и правда сыр-косичка, и отрицательно покачал головой. Помолчав, Слава сказал:

– Вообще-то мне очень неприятно ваше поведение, ваше недоверие. Вы, как бы, совершенно посторонние люди здесь, я впустил вас только из уважения к вашей со Славой дружбе. И всё. А вы на меня только косо посматриваете и в чём-то подозреваете, а я вам, это самое, ничего не сделал.

– Да ты тоже пойми нас, – только и сказал я. Слава ответил, что понимает.

Обстоятельства, в которых мы находились, были до того странными, что поразительным образом мы к ним даже привыкли. Маленькие существа как-то не вызывали страха, потому что в доме было слишком много больших людей. Маленькие вызывали скорее недоумение. Страшно мне было лишь от фразы, которую сказал один из коротышек.

Окна мы решили не открывать от тряпок, ничего пока не трогать. Я продолжил осмотр дома. В кухне и кабинете окна также были закрыты тряпками. Также весь пол испещряли следы этих существ. Но я заметил, что они только недавно стали везде ходить. Это было заметно по свежим следам, которые прежде мне казались следами от фасоли, и по отсутствию старых следов.

Кухня была маленькая, в ней только и стояли дешёвые замызганные кухонные тумбы, крошечная газовая плитка, работающая от баллона, и холодильник. Конечно, всюду ещё были банки-склянки, чайник. Старый жир здесь, казалось, покрывал всё тонким слоем, так что если провести ногтем по стенке сковородки или липкой клетчатой клеёнке на колченогом столе, то сковыривалась и скукоживалась волнами под ногтем плотная желеобразная и вонючая лента жира. Сверху жир покрывал толстый слой пыли, разбитый то тут, то там уже знакомыми нам следами фасоли. Такая уж кухня одинокого лесника. Во всяком случае, про всех лесников не скажу, но Славка вполне мог подзапустить тут всё, когда пребывал в запое. Потом конечно наводил марафет, но очевидно эту кухню он покинул будучи в запое. Картина складывалась вполне определённая.