– Вы все красавицы, и ты тоже, – заметила Ильяна. – Но я ни одну из вас не выдала бы за кого-то из тех двоих.

– Ильяна, сестрица. Представь, что так и вышло, и принцам привезут других невест. Что будет с нами? Наше приданое истрачено на время войны. Нас раздадут за кого попало, а кого-то в монастырь? Вот если бы ты стала графиней, то смогла бы позаботиться о нас. Ведь смогла бы? А Линдита? Или Ронда? Не смешите. Дядя прав. Отказываясь стать графиней, ты всем нам делаешь плохо. Зато представьте, Линдита или Ронда, или, скажем, Фалистина получат приз, то есть их мужьям достанется графство, и тут вернётся Ильяр! И он потребует своё… вызовет на поединок… – она прикрыла глаза и плотно сжала губы, словно и сама очень хотела замолчать.

Фания отложила арфу и встала, вложила перо в руку Клейны.

– Пожалуйста, напиши что-нибудь. И действительно, помолчи.

– Ильяр ведь ни о чего не откажется и не уйдёт в монастырь! Как ты, Ильяна, твердишь, что поклялась отцу и дождаться Ильяра твой долг, так и он станет говорить о долге! Стать владетелем здесь и продолжить род Фраев, который идет то ли от фей, то ли от ферров – его долг! Его кровь – спасение для этой земли… то есть ваша с ним кровь, Ильяна! Король не знает или ему всё равно? Или не верит? – и она что-то стала писать, скрипя пером.

Ильяна заглянула ей через плечо – Клейна писала строки старой песенки, которую они все знали, её иногда играла Фания, но без слов. Слова песенки намекали на фривольность и были негласно запрещены в «девичьей» части замка. Но её всё равно пели, а в деревне на праздниках – обязательно.

Вот так, вместо правдивых откровений вслух она писала чужие слова, ни разу, должно быть, не правдивые.

Когда Вы рядом со мной, мой друг,
Мне не страшен мир, что жесток и груб!
Когда Вы рядом со мной, милорд,
Тихо счастье во мне поёт… *

* старинная английская баллада, в ней поётся о любви знатного лорда и простолюдинки

Ильяна поспешно ушла к себе. На упреки сестры ей нечего было возразить, но и поступать как-то иначе Ильяна тоже не могла. Идеально будет, если каким-то чудом поскорее вернётся брат! И ведь каких только чудес ни случается…

Она покрутила серебряный браслет, всё такой же тускло-серый, но не чёрный. Всмотрелась, и глазам не поверила – на тёмном серебре появилось светлое пятно. Небольшое совсем пятно, но… светлое! Чудо?..

Всё будет хорошо! Ильяр вернётся! Она так обрадовалась, что чуть не расплакалась. Да, ещё не время плясать от счастья, это будет потом!

Ильяна сменила платье, обойдясь без служанки – на платье была самая простая шнуровка по бокам. На столе лежал лист бумаги. Знакомая бумага – такую она вручила сестре с просьбой писать, а не говорить. Клейна записала на листе сказку Илинды – про влюблённого принца, который по воле будущей тёщи или ещё какой-то злыдни стал зайцем, но этот кусочек был зачёркнут и переписан – принц стал оленем. Сказка, помнится, осталась неоконченной. Для чего же Клейна принесла это сюда, что хотела сказать?

Значит, говорит она неудобную правду, а писать может всё, что угодно. Ладно…

Гости собирались, двор замка было полон карет, верховых лошадей слуги сразу уводили. В сущности, леди Вильма пригласила не так много людей, лишь известных и знатных, и тщательно обдумывала список приглашённых, но «не так много» – это всё равно немало. Даже интересно, как она станет выкручиваться теперь, скрывая истинный статус Ильяны, всей округе известный, и как объяснит отсутствие падчерицы на балу. Вообще не следовало устраивать это пышное сборище. Родственникам короля что-то не понравится? Ну и пусть, что это меняет?