Номер Антона ничем не отличался, даже мебель была расставлена так же, как в номере Рины. Разве что он казался более обжитым: на расправленной кровати лежал раскрытый ноутбук, вокруг – куча разных проводов, у стены на подставке стояла гитара, на прикроватной тумбочке – крохотные беспроводные наушники. Повсюду лежала одежда. Удивительно, но у него в номере имелась даже настоящая пепельница, уже, правда, полная.

– Ну вот! – Антон наконец закончил с платком и аккуратно подал его Рине. – Теперь станет лучше.

Она с благодарностью кивнула и приложила холод к ушибленному лбу, поморщившись от боли, пронзившей до самых зубов. Сразу же полегчало.

– Спасибо.

Антон сел на край кровати, наблюдая за ней.

– Скажи честно, ты была в номере одна?

– Да, – ответила Рина, но, заметив его взгляд, поспешила сменить тон на более убедительный. – Да! Все хорошо, у меня просто бывают такие приступы по ночам, это нормально. Я здесь… у меня группа эта… психологическая.

Антон заметно расслабился и с пониманием покачал головой.

– Наркота?

Рина посмотрела в пол, пряча глаза.

– Другое. В основном алкоголь. – Она отвернулась, продолжая изучать комнату. – А как тебе разрешили здесь курить?

Антон проследил за ее взглядом и пожал плечами, глядя на пепельницу.

– Да так, льготы. Я тут тоже один, ну, в смысле, с группой. Задолбался уже, если честно. Скорее бы домой! – Закрыв глаза, он откинулся на кровати.

Рина получила возможность смотреть на него свободно, чем и воспользовалась. Определенно, он на кого-то смахивал. Может, стоило аккуратно спросить?

– А ты откуда? – решилась она задать безобидный вопрос.

– Из Москвы. Мне уже эти горы… Устал, просто играть хочу, а тут ты еще со своими кошмарами.

– Ну извини уж! – Ей трудно было скрыть обиду.

Антон неопределенно махнул рукой и перевернулся на бок, приоткрыв глаза, чтобы видеть собеседницу.

– Полегче тебе? Может, по стаканчику да по койкам?

Рина решительно помотала головой, сморщившись от боли.

– Не могу больше. У меня еще занятия утром.

Антон взъерошил и без того лохматые волосы и поджал губы, неприятно закусив пирсинг.

– Ну да, ну да. Ты же в рехабе, – он фыркнул, – как и я. Что ж, тогда посиди еще, пока лед не растает, и иди спокойно спать. Может, рассосется.

Рина проснулась от того, что кто-то возился рядом, шуршал одеждой.

Ей в нос ударил запах табачного дыма, и она нехотя открыла глаза. С удивлением обнаружила себя откинувшейся в кресле в номере Антона. Верх ее пижамы был мокрым от растаявшего льда. Хозяин номера сгорбившись сидел на кровати лицом к окну и курил.

Рина потерла заспанные глаза и почувствовала тупую боль в области брови и переносицы, ее лицо к тому же, казалось, увеличилось в размерах.

Она зашипела, задев больное место, и поднялась с кресла.

Антон, услышав ее, вздрогнул и повернулся.

– О, проснулась, – сказал он, и выражение его лица сменилось. – Че-е-ерт… А ты сильно ушиблась.

Рина поморщилась и прикрыла лоб рукой. Она продолжала стоять посреди комнаты, не зная, что делать. Надо было сказать что-то и поскорее убраться восвояси, слишком уж затянулось это ночное происшествие.

– Я случайно уснула, – выдавила она извиняющимся тоном, – слишком устала. Уже ухожу.

Антон взъерошил волосы и махнул рукой.

– Забей, Рина! Ты бы лучше в больницу съездила.

Рина почувствовала себя не в своей тарелке. Она открыла было рот, чтобы что-то сказать, но решила, что лучше просто молча уйти. Ей было стыдно стоять в таком виде перед молодым человеком. Он был… интересным, и первый их диалог состоялся ночью по поводу ее кошмаров и расквашенной физиономии. Когда-нибудь будет по-другому?