– Ну, ладно, уболтал, дядя Рубик. – командир «партизан» с сожалением отодвинул пустую тарелку и встал из-за стола. – Показывай, что там за подарочек.

– Хороший подарочек! – засуетился Кубик-Рубик. – Очень хороший и очень, очень дорого стоит! Ты ведь кофе любишь, а? Значит, и тебе понравится!

Московский Лес,

ГЗ МГУ

Второй день на Воробьёвых горах шёл дождь – мелкий, холодный, пронзительный. Он смыл с деревьев пожелтевшую листву, и теперь она рыхлым пологом устилала немногие уцелевшие дорожки в сквере перед западным подъездом высотки. Однако эта попытка поздней осени закрепиться на отвоёванном плацдарме, была уверенно отражена волной тёплого воздуха, пришедшего неизвестно откуда и привычно поставившего климатические расклады Леса с ног на голову. В результате, почерневшие было деревья радовали глаз зелёной, недавно проклюнувшейся ярко-зелёной порослью из почек, до поры прятавшейся среди прежнего красно-жёлтого великолепия, и это придавало аллеям вокруг ГЗ неуместно-весенний вид. И воздух, вливающийся в распахнутые, вопреки числам на календаре, окнам был совершенно весенний – тёплый, пропитанный смолистым листвяным духом, радостный…

Лес – он такой.

А вот у профессора Симагина, заведующего лабораторией генетики, радости на душе не наблюдалось. Потный, всклокоченный, в перекошенных очках и узлом галстука, съехавшим чуть ли не за ухо, он метался по кабинету, словно волк по клетке в зоопарке. Присутствовавший в кабинете, доцент Семибоярский исподтишка подёргал ручку двери – заперто. И хорошо: не хватало ещё, чтобы кто-то из сотрудников лаборатории увидел начальство в столь жалком состоянии…

– Значит, эта стерва таки докопалась до Чёрных Выбросов? – профессор стащил очки, и на миг показалось, что он сейчас швырнёт в стену. – Ах, как некстати…

– Докопалась. – подтвердил доцент.

– Каким образом? Шапиро рассказал? Нет, быть того не может…

– Понятия не имею. – Семибоярский развёл руками. Я, собственно, и узнал-то чисто случайно. Спустился утром в «Шайбу», кофейку попить, и вижу: этот алкаш, Мартин собрал вокруг себя толпу и ораторствует. Я подошёл – и как раз вовремя.

– Вовремя… – профессор снова водрузил очки на переносицу – так же криво, как и раньше. – Как же это не вовремя, Андрей Викторович, вы даже не представляете!

– Думаю, что представляю. – Семибоярский осторожно кашлянул. – Профессор, а вы не преувеличиваете угрозу, исходящую от этой девицы? В конце концов, её тема весьма далека от того, чем занимается наша лаборатория.

– От микологии, которой занимается Шапиро, она ещё дальше. – отрезал Симагин. – И дело вовсе не в научных интересах. Вы не хуже меня знаете, что наши спонсоры ждут от нас… м-м-м… особых услуг. Например, регулярных, не реже раза в квартал, обзор перспективных направлений работы Московского Филиала. И я всего две недели, как отправил им очередной…

Семибоярский дёрнулся, встал и ещё раз подёргал ручку двери. Об этом аспекте сотрудничества со «спонсорами» вслух говорить было не принято.

– Ну, отправили и отправили, так и что с того?

– А то, что я ни словом не упомянул о докладе Шапиро на недавней конференции. Между прочим – именно о следах Чёрных Выбросов, попадающихся в районе Марьиной Рощи. У него, видите ли, сведения из заслуживающих доверие источников… И вот, заявляется чёртова итальянка начинает копать эту тему! Полагаете, это случайность?

Семибоярский пожал плечами.

– Может, и случайность, а может, и нет. Кстати, почему этот доклад не включили в сборник материалов конференции?

– Официальная версия – предоставленные материалы недостаточно верифицированы.