– Скажи-ка мне вот что, проводник, каково это возвращаться в пустой дом, где никто тебя не ждёт? Что тебя здесь держит?

Егерь не ответил, но поднялся и начал собирать дрова.

– Ты не живой, но вроде и не мертвый, – продолжил старик. – Ты нечто. Ты переправляешь души на другой конец леса, но почему?

– Это моя работа, – сухо ответил Егерь, закидывая очередное полено на уже сгрудившуюся в руках стопку. – Освещать дорогу душам.

– И неужели тебе никогда не было интересно, что там, за бугром, куда ты отводишь этих несчастных? – хитро улыбнулся старик.

Егерь смахнул черную жесткую прядь волос, норовившую залезть в синие глаза.

– Иди уже, старик…своих дел нет?

– Какие могут быть дела у мертвого? – Хохотнул тот. – И меня зовут Михаэль, а не старик.

– Мне все равно, – огрызнулся Егерь, увидев, что фонарь вспыхнул и заморгал – душа вошла в лес. – Не до тебя мне.

Мужчина бросил дрова кучей и, захватив синий огонь, отправился вглубь леса. Сначала деревья вставали перед ним непроходимой стеной, но затем слегка расступились. Фонарь замерцал сильнее, Егерь услышал вопль и навстречу ему кто-то выскочил, продолжая вопить. Этот кто-то споткнулся о корни выступающих деревьев и растянулся у ног проводника.

– Мужик, эта хрень двигается! Там в лесу! Ты видел это?! Видел?!

Егерь молча наблюдал, как мужчина, барахтаясь в сугробах, пытается подняться на ноги, извергая из себя странные слова. Наконец, когда ему это удалось, проводник понял, что перед ним вовсе не мужчина, а юноша. Телосложение его было далеким от атлетического и больше напоминало высокий скелет. Длинные волосы лезли в глаза, а в ушах зияли огромные дыры, заключенные в металлические обручи. Над правой бровью растянулась надпись на незнакомом Егерю языке, а на щеке чернело пятно, отдаленно напоминающее рисунок. Мужчина разглядывал юношу не то, чтобы с интересом, но с долей любопытства.