Вдруг старик резко захлопнул папку.

– Как вы сюда попали? – спросил он. Голос у него был громким и четким, что совсем не сочеталось с его внешним видом.

– Я не знаю, – сказал я, – Послушайте… Я не понимаю, что происходит. Я не знаю, где я…

Старик поднял правую руку, требуя тишины. Я замолчал.

– Молодой человек. Поверьте мне, в ваших же интересах начать говорить. Спрошу еще раз. Как вы сюда попали?

Я облизал пересохшие губы. Мысли в голове путались, но я постарался взять себя в руки.

– Я не знаю, понимаете? – медленно проговорил я, – Я не помню даже, кто я такой. Даже имени своего не помню. Я был на борту вертолета. Он упал. Затем я очнулся в какой-то комнате.

Я замолчал и посмотрел на старика. Его лицо было непроницаемым.

Один из громил двинулся было ко мне, но старик снова поднял худосочную руку, остановив его.

– Если вы нам врете, мы узнаем, – сказал старик.

– Я не вру.

Старик поднялся на ноги, подошел к двери и постучал в нее. Дверь приоткрылась, из коридора на лицо старика упала полоска света. Он что-то тихо сказал кому-то, кто стоял за дверью, слов я не разобрал. Затем дверь закрылась, и старик снова повернулся ко мне.

– Подготовьте его, – сказал он.

Громилы двинулись ко мне.

– Нет! – крикнул я.

Они нажали на какие-то рычаги на моем кресле, и спинка опустилась так, что я оказался почти что в лежачем положении.

– Что вы делаете? – спросил я, вертя головой и стараясь, чтобы в мое поле зрения попал хоть кто-то из троих.

Я услышал скрип открывающейся двери, в комнату зашли еще по меньшей мере трое человек.

– Отпустите! – заорал я, но меня, понятное дело, никто не послушал. Я почувствовал на лбу новый ремень, который фиксировал голову так, что я теперь не мог ее повернуть. Затем я ощутил, как к коже моего лица крепят какие-то присоски. Показался старик. Он наклонился надо мной, заслонив свет лампочки.

– Сейчас мы проверим, насколько вы ничего не помните.

– Что вы?.. – выдохнул я.

– Давай, – скомандовал старик.

Комната исчезла. Исчезли и все звуки. Осталось только биение моего сердца, но и оно вскоре затихло. Меня словно погрузили с головой в тягучую вязкую жидкость.

«Мы никому не расскажем, хорошо?»

Мелькнула вспышка света. Я почувствовал ужасающий первобытный страх. Он нарастал, накрывая меня. Я пытался кричать, но не мог.

Трещины на стекле.

Красная кровь.

Голова начала раскалываться…

Я открыл глаза и стал жадно хватать ртом воздух. Присоски одну за другой отлепляли от моего лица.

– Что это было? – выдавил я из себя.

Где-то рядом старик тихо с кем-то переговаривался. Потом снова навис надо мной.

– Очень интересно… – пробормотал он, разглядывая мое лицо, а потом скомандовал, – Унесите его обратно!

Ремни начали расстегивать. Перед глазами все плыло, конечности не слушались. Как только моя голова оказалась свободной, я свесился с кресла, и меня вырвало. Я хотел вытереть рот тыльной стороной ладони, но меня вновь подхватили под мышки и поволокли из комнаты, на сей раз гораздо быстрее.

Упав на бетонный пол уже знакомой мне камеры, я не нашел сил подняться. Перед глазами полыхали цветные вспышки. Меня вырвало еще раз, и я отключился.

***

Проснувшись, я увидел зарешеченное окно под потолком и проглядывающее между прутьями ночное небо. Должно быть, без сознания я лежал не так долго, если на улице еще не рассвело.

Я сел и оперся спиной о стену. На языке был отвратительный привкус, голова раскалывалась. Веки стали словно свинцовыми, глаза было тяжело держать открытыми.

Я не знал, с чего начать разговор с Уистлером, но вдруг понял, что человек, сидящий у противоположной стены на стуле, не он. Ни стула, ни этого человека раньше здесь не было. На меня смотрел мужчина средних лет с аккуратно зачесанными русыми волосами и тонкой черной бородкой. На носу у него были очки-стеклышки. Одет мужчина был в костюм, галстук был темно-серым, без каких-либо узоров.