И вот этот Маркуша, уже, оказывается, постаревший, с усами щеточкой, сидит рядом, болтает в воздухе теми же блестящими пряжками… Ах, летит же время! Гертруда Алефтиновна успокоилась и заснула уже по настоящему.

И вдруг… вдруг! Кто– то как на нее прыгнет! Как схватит! Пожилая сова от неожиданности взлетела, беспорядочно замахала крыльями, не понимая, что случилось! Полетела-полетела и вдруг заметила прямо перед правым глазом маленькую лапку, которая указывала дорогу. Оказалось, что этот хулиган– отличник в очечках, этот малыш с взрослыми усами решил на ней верхом спуститься вниз! Хулиган! А впрочем… впрочем, молодец, мальчик, – подумала сова, – он мне помог, ну и я ему помогу…

Еж тем временем привел ее во влажную ямку под корнями упавшего дерева, где было хоть и влажно, но темно, как раз для глаз пожилой птицы. Квакали глупые лягушки, тянуло запахом опят… Тут Гертруда Алефтиновна вспомнила, что когда – то работала в аптеке! Ведь есть же хороший рецепт для зрения! Правда, помогает он только животным, у людей свои лекарства, но ведь она же может опять помочь близорукому ежу, да и сама полечится, не зря же техникум заканчивала!

Марк Волосанович тем временем переминался рядом, не зная, как извиниться.

Простите, уважаемая, – застенчиво начал было он.

– Ладно, Маркуша, – деловито проскрипела сова, – я не в обиде. А вот набери – ка ты мне опят и березовых листочков!

– Хорошо, еж пожал плечами, – а зачем?

– Лекарство сварю, сюрприз будет, сова медленно и важно подмигнула одним глазом.

Марк Волосанович быстренько сбегал за грибами, нарвал по дороге листьев с плакучей березы, низко склонившей свои ветви, срезал кусок бересты – но аккуратно, чтобы дерево не погибло, и вернулся к сове. Достал из кармана своей камуфляжной куртки лупу, отдал сове – разводить костер от маленького солнечного лучика– сплел из бересты туес и убежал с ним, поблескивая пряжками, за водой к озеру, из которого недавно как раз и достал сову.

Гертруда меж тем деловито расчистила место для костра, чтобы не устроить пожар, размяла листочки, порезала клювом грибы, и, когда учитель вернулся, ему осталось только повесить туесок над огнем. Пахло, конечно, вкусно, но он так и не мог понять, для чего это сове нужно…

Когда лекарство было готово и уже остыло, сова торжественно произнесла:

– А теперь, Маркушенька, будем глазки лечить, – и сама первая сделала несколько глотков. Зрение сразу улучшилось, она заметила на камуфляжной курточке ежа значок "Отличника лесного просвещения", поняла, что тот вовсе уже пожилой, и зауважала его еще больше – значит, на самом деле хороший учитель.. Тот тоже сделал несколько глотков, удивленно снял очки и заулыбался.

– Вот спасибо, Гертруда Алефтиновна.., – начал он, но вдруг неподалеку раздался страшный шум, крики, затрещали ветки, кто-то тонко заверещал. Сова и учитель побежали в ту сторону – шумели рядом, сова даже взлетать не стала.

В паре десятков метров от их ямки по кустам носилась семейка бурундуков – взрослые, дети, всех много, все шумели, пестрые шкурки рябили в полеченных глазах.

– Так, что у вас случилось? – строго спросил Марк Волосанович. Бурундуки остановились – все когда-то учились в его классе, помнили и уважали.

– Хулиганы орехи украли, – пожаловалась одна взрослая бурундучиха, – целое дупло.

– Куда побежали?– спросил еж.

– Воон туда, – бурундучиха махнула лапой куда-то за куст, – боимся, вдруг обидят, мы же маленькие.

– С нами не обидят, – пообещала сова, щелкая страшным крючком клюва и распуская крылья.

Еж принюхался, заметил чужой запах и побежал по следу, сверху над ним бесшумно парила сова, сзади кучей бежали бурундуки – бойся, враг, расплата рядом!