– Выкладывай!

– Хорошо… послушай, в это реально сложно поверить, но ты попробуй… – мешкаясь и переминаясь с ноги на ногу, начала Лили. – Что-то происходит, я это чувствую. Мой кот это чувствует, ходит по дому, мяучит, места себе не находит. Животные лучше людей понимают такие вещи…

– Какие? Да, о чем ты вообще? – перебил Лирой. В его голосе чувствовалось безразличие. Он всячески старался передать выражением своего лица и интонацией, что ничего не происходит и у девушки в очередной раз разыгралось воображение.

– Что-то меняется в природе. Что-то глобальное. Знаю, у нас бывают частые перепады температуры и резкими изменениями климата уже давно никого не удивить, но послушай! С новой метеорологической техникой мы всегда получали самые точные данные о погоде, но неделю назад всё изменилось. Нам обещали солнечные дни, легкий мороз, помнишь? Солнце! А вместо этого такой снегопад! Синоптики ничего не понимают, я сама это видела!

– Видела что? Лили, ты несёшь какой-то бред! – снова перебил Лирой, начиная терять нить разговора. Он не понимал, ну что такого особенного в том, что прогноз погоды был ошибочный. Конечно, метеорологи были предельно точны последние лет двадцать – двадцать пять, но рано или поздно любая техника дает сбой. И это не причина для паники.

– Дослушай сначала, – продолжила Лилли вне себя от того, что её собеседник не воспринимает её всерьёз. – Птицы, милый… птицы сбиваются в огромные стаи и летят в леса. В городах их почти не осталось. Как и других диких животных.

– И что? Может, они просто боятся людей. Или прячутся в лесах от всей этой грязи и тухлого воздуха? Это нормально. Разве можно понять, что творится у них в голове?

– О, как бы я хотела, чтобы ты был прав… – вздохнула Лиллиан, огляделась по сторонам, убедилась, что их разговор не слышит никто посторонний, и продолжила. – Это не всё. Вчера я была на исследовательской станции, навещала старого друга. Он поделился результатами последних наблюдений за сейсмической активностью в округе. Так вот: в восточной части долины, на границе Северных лесов был зафиксирован слабый толчок, магнитудой всего пару единиц. Но странно то, что после него в этой зоне была отмечена необычная активность растений. Зимой! Представь, они начали вырастать прямо из-под снега, как будто холод им начал нравится! Пигментация листов, конечно, совсем другая, но дела это не меняет. Может, растения как-то мутировали, не знаю. Но это настораживает…

– Да, на такую мутацию должны были уйти десятки или даже сотни лет! Это невозможно. Твой друг ведь, вроде, бывший наркоман! Наверняка он был под кайфом и ему всё это привиделось. А ты наивно повелась.

– Во-первых, он давно завязал. Растений я, конечно, не видела, но видела показания приборов, и они не были галлюцинацией. Что-то происходит, поверь мне. – Тихо произнесла она, разочарованно закатив глаза.

– Ну, не знаю, правда, что там такое… Давай лучше поговорим об этом завтра. Мне надо работать.

– Как-будто, если начнётся заварушка, ты сможешь что-то сделать. Не смеши. Ты меня-то побороть не можешь, что уж мужики в баре, – усмехнулась Лиллиан, указав взглядом на худощавую фигуру Лироя и на то, как свободно на нём сидит форма.

– Лил… Не начинай.

– Ладно-ладно. Работничек. До встречи! И подумай над моими словами. Честно, подумай…

Лиллиан поцеловала Лироя в щёку на прощание и ушла, а он вернулся в бар и занял своё привычное место в углу у барной стойки. Он смотрел на чашку с недопитым кофе на том самом столике, где сидела Лиллиан, на ровный отпечаток её губ, и пытался осознать услышанное. Какая-то бессмыслица. Птицы, странные морозолюбивые растения, сейсмическая активность в той зоне, где её просто не могло быть… Может ли это быть правдой? А если всё-таки может? Хотя вероятность крайне мала, да и звучит всё несерьёзно… Вся ночь прошла в этих мыслях. Тихая зимняя ночь, не предвещающая ничего.