– Ох, я бы заткнул тебе рот и не выходил из тебя до утра, чертенок, – прошелся языком вдоль ее шеи от плеча до линии подбородка.

– Ты тот еще укротитель чертей, Тео, – сладко прошептала она.

Я так рьяно входил и выходил из нее, что кровать, спустя какое-то время, стала шуметь под нами, хотя изначально она не издавала никаких лишних звуков.

Резким движением я поднял Аню на четвереньки, просунув руку под нее и схватив за одну грудь – за эту пышную, плотную грудь – второй рукой я насаживал ее на свой член.

Аня издала протяжный стон и повернула голову, собираясь видимо что-то сказать. Я сбавил темп и наклонился к ней, положив большой палец правой руки ей на губы и прошептал:

– Не говори ничего. Твой стон – лучший рассказчик.

Я с усилием провел пальцем по ее нижней губе. А после схватил рукой за щеку и шею, расположив пальцы максимально широко друг от друга и впившись ими в ее кожу. Я потянул ее к себе и убрал длинные волосы медленным движением руки, обнажив шею для моих губ. Впился в ее кожу и спустился рукой до ее живота. И ниже, ниже, ниже. Прямо до ее половых губ.

Она снова издала глухой стон, когда я вошел в нее двумя пальцами.

– Охренеть, какая же ты…

Слова окончательно вылетели из моей головы. Как можно болтать без умолку во время секса, когда самое время действовать?

Я трахал ее пальцами одной руки, а второй – ласкал ее грудь. В моих руках она слово обожженная глина, а я гончар, создающий красоту. Ох, я тот еще ремесленник.

Аня напряглась так, словно в моих руках оказалась статуя, а после затряслась и… обмякла. Обмякла. Она «приехала в пункт назначения».

Я вновь прошелся языком вдоль ее шеи от плеча до самых губ. И сладострастно поцеловал ее.

Толкнув Аню обратно на четвереньки, я вновь ворвался в нее.

Думал кончу раньше времени от ее стонов.

И я прикрыл глаза и представил…

… ту, другую блондинку.

Майкен.

Моя кровь забурлила еще сильнее. Блядский городовой, тебя еще не хватало. Я открыл глаза, чтобы видение растворилось.

В этот момент Аня положила свою ладонь мне на яйца, и теперь уже я издал глухой стон и кончил, будучи внутри нее.

Я содрогнулся и глубоко вдохнул. Пристроился рядом с ней, повалившись на спину.

– Как же охренительно быть собой, – произнес негромко я, переводя свое дыхание.

Аня повернула голову в мою сторону:

– Спасибо, Тео, – ласково произнесла она.

– А?

– Спасибо, говорю. Меня давно так не ласкали.

Давно? Тебе двадцать три, и вокруг тебя что, одни недоноски?!

– Иди сюда, – я притянул ее к себе и поцеловал в висок. – Найди себе адекватного мужика и будет тебе счастье.

Я широко улыбнулся и прильнул к ее губам.

No

,

thank

you

– Останемся тут до утра? – спросила Аня после второго оргазма.

Я посмотрел в окно и прислушался. Музыка и галдеж никуда не делись.

– Пойдем, выйдем, – я начал вставать и одеваться. – Хочется пить и жрать.

Я усмехнулся и протянул ей руку. Она вложила свою кисть мне в ладонь, и я рывком потянул ее на себя. Аня захихикала и обвила меня вокруг шеи, стоя на краю кровати.

– Ты очень классный, Лерой, – ласковым голосочком пропела она мне, прикоснувшись кончиком носа к моему носу.

Я взял обе ее ягодицы в руки и подошел к ней вплотную.

– Я готов сказать о тебе то же самое, – и я поцеловал ее сладкие губы.

Какая же она хорошенька, твою-то мать.

– Пошли есть, пока я не кинул тебя обратно на постель, – уже серьезней произнес я и, схватив крепко ее за задницу, спустил с кровати на пол.

Мы привели себя в более—менее порядочное состояние, копошась в душевой комнате перед одним—единственным зеркалом. Аня без конца хихикала, а я пытался придать своим щам бодрый вид.