Наспех допив кофе, тороплюсь приступить к плану по избавлению от очередного охранника.

 Ближе к десяти Родик высаживает нас с Мишей возле спорткомплекса, где прошла вся моя жизнь. Сердце неприятно щемит: я так тогда и не поехала в Венгрию на соревнования. И пусть в интернате я продолжила заниматься, в любом случае из разряда спортивных достижений моё увлечение перешло в обычное хобби.

 Марина Сергеевна встречает меня в холле и крепко обнимает. Она тоже сожалеет, что потеряла во мне перспективную спортсменку, но радуется встречи. Сегодня у меня индивидуальное занятие: я буду навёрстывать упущенное. 

– Так, Арин, пока разогревайся, минут через десять начнём, – пропуская меня в зал, сообщает тренер и в упор смотрит на Мишу. – Вы, молодой человек, танцевать вот в этом собираетесь? Переоденьтесь! 

– Марина Сергеевна, – делаю вид, что хочу заступиться за охранника. – Миша не будет заниматься! Он просто меня оберегает и следит за каждым шагом. 

– Арина, посторонним на паркете не место! – безапелляционно заявляет Марина Сергеевна, полностью оправдывая мои ожидания. – Либо молодой человек занимается, либо пусть стоит за дверью! В этом зале, Арина, кроме моих нагоняев, тебе ничего не угрожает.

 Смотрю на Мишу и невинно пожимаю плечами, мол, такой вот у меня суровый тренер.  Он окидывает внимательным взглядом зал и, удостоверившись, что здесь и муха без спроса не пролетит, выходит в коридор. Я же, довольная, начинаю разминаться.

 Два часа тренировки проносятся незаметно. Увлечённая погружением в прошлое, я едва не забываю о главной цели: избавлении от Миши.

– Вот же чёрт! – вскрикиваю внезапно, стоит Марине Сергеевне отвернуться, и хватаюсь за щиколотку.

– Что такое? – Тренер смотрит на меня удивлённо – ничего не предвещало беды.

– Похоже, подвернула, – шиплю от воображаемой боли. – Отпустите к врачу?

– Иди, конечно, – суетится Марина Сергеевна. – Хотя, давай, я позову Надежду Валентиновну сюда.

– Н-не стоит, – продолжаю играть роль пострадавшей. – Не думаю, что за три года она подобрела, а я помню, как не любит наш фельдшер бегать за больными.

– И то верно! – соглашается женщина. – Если можешь сама, то иди.

– Ага. – Прихрамывая, начинаю ковылять к выходу. – Марина Сергеевна, а можно я через тренерскую проскочу? Так ближе.

– Конечно, Арин.

 Еле-еле тащусь до двери, куда посторонним вход запрещён, и тут же ускоряю шаги, оставляя в зале тренера, а за его пределами – ничего не подозревающего Михаила. В отличие от него я знаю этот спорткомплекс, как свои пять пальцев, а потому найти укромное местечко не составляет никакого труда. Забегаю в пустую раздевалку борцов и прячусь в огромном шкафу, зачем-то установленном там по центру. Всё. Теперь остаётся только ждать, когда Михаила уволят!

 В помещении царит полумрак и гробовая тишина. Неудивительно: у школьников каникулы, и групповых тренировок нет, а значит, и я могу не переживать, что своим присутствием кого-нибудь смущу. Прикрываю глаза и стараюсь успокоиться. 

 Но стоит мне выровнять дыхание, как внезапно раздаётся хлопо́к двери и слышатся тяжёлые шаги, явно принадлежащие не школьнику. Внутри всё сжимается от одной только мысли, что это Миша со своим идеальным чутьём смог меня отыскать, но внезапно шаги смолкают, на смену им доносится шум воды из душевой.

 Осторожно, едва прикасаясь к тяжёлой дверце своего убежища, слегка приоткрываю её, чтобы одним глазом оценить обстановку: прямо напротив меня вижу хаотично разбросанную на скамейке спортивную форму и кроссовки размера так сорок пятого. С одной стороны, камень с души тут же спадает – это не Миша, но с другой – понимаю, что нужно покинуть раздевалку, пока хозяин огроменной обуви не вытащил меня за шкирку такой же здоровенной рукой. Но как же не хочется искать новое убежище!