Вряд ли титулы на родном языке Дийна́ра звучали именно как лорд и граф, но, вероятно, соответствовали им в переводе с вольного общебюрократического на русский.

— Очень приятно. Валерия Сидорова.

— Что вы, вся радость от нашей встречи целиком принадлежит мне.

Я даже немного растерялась, подбирая ответ. Скажем откровенно: радости в нашей встрече было исключительно немного, примерно как в том, чтобы обнаружить потерянный паспорт плавающим в сумке с разлившимся растворителем. Вроде и нашёлся, но есть один нюанс.

Недозастёгнутый чемодан с торчащими из него папкой Анжеликиных документов, ластами и повешенными на ручку двумя пуховиками точно не добавлял атмосфере романтичности, разве что создавал лёгкий флёр бездомности и розового отчаяния. Однако Дийнара это не смутило, он продолжал расточать улыбки.

— Скажите, а какие тут принимают деньги?

Финансовый вопрос, разумеется, стоял остро. У Анжелики в кошельке нашлось несколько тысяч и мелочь, ещё сотню я смогла бы наскрести у себя, но интуиция подсказывала, что рубли — не самая ходовая межмировая валюта. По крайне мере пока.

— Ну как же, у вас же целая связка в саквояже. Такие переливающиеся разными цветами квадратные пластинки с дырочкой посередине. Это и есть местные деньги, их называют кредитами. При необходимости в пункте обмена металлов вы можете сдать любые слитки и получить местные кредиты.

Интересно, а ласты сдать нельзя? Просто слитков нет, а ласты — вот они. Торчат. Но в любом случае я обрадовалась, что у Анжелики имелись деньги, хотя старалась не думать, что обираю покойницу. Во мне ещё теплилась надежда, что под аннигиляцией странные белые стражи имели в виду нечто безобидное, например, отправку на перевоспитание в какой-нибудь Межмировой Лагерь Благородных Девиц.

Я тяжело вздохнула. И ведь ни окошка, ни цветочка в кадке вокруг. Вся обстановка настолько серая и унылая, что способна испортить даже самое потрясающее настроение. Да ещё и очередь двигалась невероятно медленно.

— Тут всегда так многолюдно?

— Да, к сожалению.

— И везде такие очереди? — расстроенно спросила я.

— Что вы, нет. Очереди тут обычно куда длиннее, — рассмеялся блондин.

— Да уж… А вы направляетесь в другой мир?

— Разумеется. И поверьте, если бы не крайняя на то необходимость, ноги моей в этом месте не было бы. Ничего нет страшнее бюрократии, возведённой в абсолют, дорогая Валерия, ибо она безжалостнее любого маньяка и равнодушнее любого циника.

— Всё настолько плохо?.. Мне всего лишь нужно вернуться обратно домой, — я неуверенно оглядела огромную очередь.

Утешало одно — все окружающие меня люди и нелюди выглядели до крайности не по-земному, из чего можно сделать смелый вывод, что очереди к порталу на Землю не будет. Внешне на землян больше всего походило благообразное семейство из родителей и четверых детей, одетое в парчовые неприталенные платья или рубахи до пола, но и насчёт них имелись сильные сомнения.

— Вернуться домой — гораздо проще, чем пробиться в новый мир, особенно обитаемый, — со знанием дела заверил Дийнар. — Поверьте моему опыту. Я здесь уже третий раз.

От сердца отлегло. Раз человек здесь уже третий раз, то не так всё и страшно: первые два он отсюда как-то выбрался! Нужно побольше информации вызнать у этого канцеляриста-рецидивиста.

— Вот и прекрасно. Скажите, пожалуйста, а куда нужно идти после прохождения досмотра? И что делать? Говорю же, я попала сюда совершенно случайно и совсем здесь не ориентируюсь.

Граф Зоттер снова окинул меня внимательным взглядом. Почти осязаемо коснулся им заплетённых в косу длинных рыжих волос, затем — веснушек на лице, острых скул, небольшого рта и серо-зелёных глаз.